Исчезнувший мир - [118]

«Семь холмов» на улице Евклида – любимое местечко Кортни, тамошняя продавщица никогда не проверяет возраст. Кортни покупает сигареты. Я беру горячий шоколад из автомата.

– Джимм, дай глянуть, – просит продавщица. – Боже ты мой, опупеть! – охает она, когда Кортни опускает воротник водолазки и показывает шрам.

Он ярко-белый и останется навсегда, потому что ее порезал какой-то безумный выродок. Шрам неровный – видно, где вошел нож и как двигался. Продавщица протягивает Кортни пачку «Кэмела» и говорит:

– За мой счет. Уж пачку сигарет ты точно за это заслужила.

– Ни хрена себе, – говорит Кортни.

– Мы были в «Пицце-хат», это послужит ей уроком, – говорю я.

– Пойду выкурю последнюю, подожду снаружи.

– Я мигом.

Я покупаю горячий шоколад и тест на беременность, и продавщица как ни в чем не бывало пробивает чек. Она говорит лишь:

– Если тебе не понравится, что он показывает, попробуй еще один, чего попусту изводиться. От тебя не убудет попробовать еще разок.

* * *

Мы лежим рядом на полу спальни. Там как раз хватает места, если закинуть ноги на кровать. Кортни курит третью сигарету, а я медленно затягиваюсь, выпускаю дым в потолочный вентилятор и смотрю, как тот закручивает дым и гонит его обратно ко мне. Альбом Powerage, вторая сторона. Мы не разговариваем, но мне хорошо, ведь Кортни сказала, что я такая подруга, с которой приятно и помолчать. Когда пластинка заканчивается, я спрашиваю, придет ли сегодня ее брат.

– Он у Джесси, – отвечает Кортни.

Вот блин. До «Семи холмов» я этого не чувствовала, но теперь в моем животе порхают крыльями бабочки. Кортни поднимается, чтобы поменять пластинку, и ставит Back in Black. Я прикасаюсь к животу. Она как-то по-новому дотрагивается до шеи, рассеянно, словно до ожерелья. Когда она возвращается обратно на пол, наши лица почти соприкасаются, я ощущаю жар ее кожи.

* * *

Три часа ночи. Я просыпаюсь, но не бужу ее. Я думаю о голубом крестике, появившемся на палочке, когда я на нее пописала. Думаю о том, как ему сказать. Я прокрадываюсь по коридору в его комнату, но его кровать пуста. Мне бы хотелось, чтобы он был здесь – кровать сестры, кровать брата. А если бы Кортни была моей сестрой? Лучшие подруги, только ближе. Если Дэйви поступит правильно, она станет моей сестрой. Я спускаюсь вниз. Шторы на большом окне в гостиной раздвинуты, и отражающийся от снега лунный свет наполняет дом серебром. Я выглядываю во двор, снег на лужайке и соснах такой гладкий, просто идеальный, нетронутый, не считая кружка отпечатков ног, идеального круга следов. Но я не вижу тех, что вели бы к этому кругу или из него, как будто кто-то приземлился с неба, прошелся по кругу и исчез. Моя мама верит в предзнаменования, но только в плохие.

Как он сделает мне предложение? Сразу же, когда я скажу? Нет, он сделает все как полагается, в каком-нибудь романтичном месте за ужином. У меня есть прошлогодняя фотография, могу отдать ему, когда расскажу, чтобы он думал обо мне, думал о нас, даже находясь далеко. Дэйви сказал, что записался во флот, чтобы посмотреть мир, но Кортни говорит, он просто не сумел поступить в колледж. Он сказал, что поплывет в Германию, а может, в Египет или в Японию. Я представляю, как приподнимутся его брови. Он попросит меня выйти за него замуж, и мы поженимся в соборе Святого Патрика, а Кортни будет моей подружкой.

Каждый день я буду молиться в соборе Святого Патрика. Буду молиться за отца, за мужа, они оба в море. Я представляю Дэйви посреди безграничного водного простора, он говорит со звездой, которую назвал моим именем. Шэннон, скажет он, звезда Шэннон. И он покажет мне эту звезду, нашу звезду, чтобы я могла отличить ее среди всех остальных, и скажет, что он смотрит на эту звезду и думает обо мне, и попросит меня о том же. И по ночам вроде этой я буду целовать нашего спящего малыша, а потом выходить наружу, чтобы посмотреть на звезду, и буду знать, что он жив и здоров, купается в звездном свете, поднимаясь на палубу, и смотрит на ночное море, пока стальной корпус разрезает волны. Я буду знать, что на него светят звезды, что он жив и здоров и думает обо мне, о нас, буду знать, что, как бы далеко он ни уплыл, однажды он вернется домой.

Благодарности

Благодарю моего шурина, специального агента Питера О'Коннора, который зародил во мне идею этой книги за гамбургерами в «Пяти парнях», когда мы разговаривали о путешествиях во времени.

Благодарю Нила Бломкампа и Джонатана Оксьера, чьи замечания по поводу этой книги значительно на нее повлияли.

Благодарю Лауру Леймкелер, доктора Барри Б. Луоккалу, Дж. Дж. Хенсли, Джен Латимер и Дэна Морана, экспертов в своих областях, которые щедро поделились со мной знаниями.

Благодарю Дэвида Джернерта и Энди Кифера из «Джернерт компани». Спасибо Сильви Рабино из литературного агентства RWSG.

Благодарю Марка Тавани, Салли Ким и всю команду из «Патнема».

Благодарю мою семью.

И спасибо моей жене Соне и дочери Женевьеве. Вы – любовь всей моей жизни.