Исчезновение - [46]

– МНЕ НУЖНО больше таблеток! – орал Коржик.

Даре казалось, что этот голос никогда не затихнет и не осипнет, и ей придётся слушать его вечно.

– Ещё рано, – сказала она, наверное, уже в миллионный раз за последние три дня.

– Давай таблетки! – взревел Коржик. – Мне больно! Больно!

Дара зажала уши ладонями, пытаясь сосредоточиться на странице раскрытой книги. Если бы у неё был интернет! Она открыла бы «Гугл» и вбила бы запрос «викодин передозировка». Найти ответ в толстом, с загнутыми уголками страниц «Настольном справочнике врача», притащенном кем-то из единственного в Пердидо-Бич медицинского кабинета, было нелегко.

Проблема усугублялась тем, что Дара действовала на ощупь, пользуясь всем подряд, от адвила и викодина до тайленола с кодеином. В книге же ничего не говорилось о том, как бороться с болью, принимая немного того и капельку сего, при том, что ни «того», ни «сего» катастрофически не хватало.

Элвуд, парень Дары, прикорнул прямо в кресле. Он был хорошим, верным другом, по крайней мере, не бросил её здесь одну. Помогал переворачивать Коржика, когда под того надо было подложить судно. Однако было кое-что, на что Элвуд не соглашался ни под каким видом. Например, выносить то же судно или держать Коржику утку. Всё это делала Дара.

Три дня назад её назначили «ответственной» за это убогое, тёмное, безрадостное подземное царство скорби в подвале церкви. Дара делала такое, о чём прежде и помыслить не могла. То, что ей делать решительно не хотелось. Например, ежедневные уколы инсулина семилетнему диабетику.

В дверь постучали. Дара развернулась на крутящемся кресле, оставив бесполезную книгу одиноко лежать в круге света. Вошла Мэри Террафино, ведя за руку девочку лет четырёх.

– Привет, Мэри. Что у вас стряслось?

– Извини, что беспокою, – ответила та. – Знаю, тебе и так несладко. Но у неё болит живот.

Мэри и Дара обнялись. До возникновения УРОДЗ они не были знакомы, но теперь сдружились, став едва ли не сёстрами.

– Привет, солнышко, – Дара присела на корточки перед малышкой. – Как тебя зовут?

– Эшли.

– Хорошо, Эшли. Давай-ка измерим тебе температуру и посмотрим, что случилось. Забирайся вот сюда, на кушетку.

Она сунула электронный термометр в новый одноразовый колпачок и положила в рот девочке.

– Вижу, ты тут освоилась, – улыбнулась Мэри.

Коржик взревел так громко и неожиданно, что Эшли с перепугу чуть не проглотила градусник.

– У меня кончается обезболивающее, – пожаловалась Дара. – Ума не приложу, что делать. Мы выгребли всё из врачебного кабинета, иногда сюда приносят найденные в домах лекарства. Но он продолжает мучиться от боли.

– Как он вообще? Идёт на поправку? Я имею в виду его плечо?

– Нет. Не вижу никаких улучшений. Всё, что я могу, это поддерживать рану в чистоте, – Дара посмотрела на термометр. – 98 и 9. Совершенно нормальная. Ложись, детка, я осмотрю твой животик. Мне придётся немножко на него надавить, будет щекотно.

– Ты сделаешь мне укол? – спросила Эшли.

– Нет, лапочка. Я просто помну твой животик, – Дара нажала на живот девчушки и резко отпустила. – Больно?

– Щекотно.

– Что ты пытаешься обнаружить? – поинтересовалась Мэри.

– Аппендицит, – Дара пожала плечами. – Это единственное, о чём я имею представление. Когда я открыла справочник на главе «Боли в желудке», то обнаружила целую кучу всего, от запора до рака. Может, ей просто в туалет надо сходить? Эшли, ты сегодня какала?

– Не помню, нет, наверное.

– Посажу её на горшок, – решила Мэри.

– И дай ей попить воды. Чашки две.

– Знаю, ты не врач, Дара, – Мэри дотронулась до её локтя, – и всё же хорошо, что ты есть.

– Я пытаюсь прочитать эту книгу, – вздохнула Дара, – но чем больше читаю, тем страшнее мне становится. Там описан миллион болезней, о которых я сроду ничего не слышала и слышать не хочу, если честно.

– Могу себе представить.

Мэри замялась, и Дара вопросительно взглянула на подругу.

– Слушай, тут такое дело… понимаю, звучит дико, – Мэри понизила голос до шёпота. – То, что я тебе скажу…

– Я никому не рассказываю того, что здесь происходит, – суховато перебила её Дара.

– Знаю, извини. Просто… мне немножко стыдно.

– Мэри, меня уже ничем не смутишь. Я настолько погрязла во всякой пакости, что вряд ли ты сможешь вогнать меня в краску.

Мэри кивнула, нервно ломая пальцы, и выпалила:

– Я принимаю прозак.

– Зачем?

– Ну, у меня кое-какие проблемы. Беда в том, что лекарство кончилось. Знаю, это чепуха, по сравнению с тем, чем тебе приходится заниматься, – Мэри искоса взглянула на Коржика. – Но если я не приму таблетку, то начну… – Мэри замолчала.

– Да всё нормально, – сказала Дара.

Ей очень хотелось узнать, в чём дело, но она чувствовала, что давить не стоит.

– Сейчас посмотрю, есть ли у нас. Какую дозу ты обычно принимала?

– Сорок миллиграммов один раз в день.

– Писать хочу, – жалобно проныл Коржик.

Дара направилась к шкафу, где хранила лекарства. Некоторые были в больших белых аптечных бутылках, другие в коричневых пузырьках поменьше с завинчивающимися крышками. Имелись и несколько коробок пробников из кабинета врача.

Элвуд всхрапнул и проснулся.

– Ух ты, а я, оказывается, задрых.

– Привет, Элвуд, – поздоровалась Мэри.