Исцеляющее безумие: между мистерией и психотерапией - [50]

но ведь и жизнь ещё не заканчивается :)»

***

В самом деле: может, я там играл бессмертную драму "Отелло, мавр венецианский"? Играл в одиночку и сразу во всех ролях? Я, например, изменил себе, своим убеждениям: вернее, я стал подозревать себя в измене самому себе и своим убеждениям; я себе нашептал про себя – о, такое нашептал! – и вот я, возлюбивший себя за муки, как самого себя, – я принялся себя душить. Схватил себя за горло и душу. Да мало ли что я там делал?..

Это не было представление ради «улицы», скорее случайное смешение жанров. «Улица» пересыщена паранойей (один из ее символических образов – колдун, забирающий у прохожих энергию), и если ты выходишь на улицу без защитного покрова (прежде всего, «городского» состояния сознания), то ты рискуешь получить по голове в разных смыслах.

Впрочем, когда вправду выходишь, большая часть угроз всей этой паранойи, конечно, оказывается фикцией. Милиция занимается теми делами, где ей могут достаться деньги; из Центрального Комитета тебя маленького не видать. Даже черные колдуны обычно оказываются милыми ребятами.

Тогда ты успокаиваешься и начинаешь свое маленькое представление.

Что? Да что угодно. Если твоя цель – повысить уровень энергии (или уровень добра, или уровень свободы) людей этой самой улицы, то что можно сделать? Можно петь или плясать, можно ходить босиком по битым стеклам, можно крепко взмедитировать в необычной позе, можно хохотать или дудеть в дудку. Как и в динамической медитации, само действие здесь является не главным. Действие скорее служит заставкой, видимой приманкой, а для тебя самого – поглотителем сознательного внимания. И критерием «правильности» твоего собственного состояния, конечно.

И если ты все-таки начинаешь свое представление, не испугавшись паранойи, то улица почти наверняка устроит тебе следующее испытание – безразличием. Равнодушно она будет обтекать тебя, как будто тебя вовсе не существует в природе, а все твои действия – невидимые мыльные пузыри. О, улица долго тренировалась на каждом из своих членов, и теперь они будут транслировать то же самое тебе по законам, подобным армейской дедовщине.

Здесь велико сопротивление среды, и поэтому весело тем, кем движет порыв героический или избыток энергии. Впрочем, здесь как в работе с чакрами и в сексуальной стеснительности – там, где велико сопротивление, там и скрываются сладкие и прекрасные плоды. Другими словами, если уж ты преодолеваешь равнодушие улицы и «включаешь» ее, то энергетика и ее и твоя многократно усиливается. Улица – сплошной громкоговоритель. Люди любят ласку и расторможенность, и многие отвечают тем же. Им приходится помогать как малым детям (в самом деле, теми же методами), но и благодарны они бывают как малые дети.

Приложение1. Grand scandal в интернете

Всю жизнь довлеет надо мной этот кошмар – кошмар, заключающийся в том, что понимают тебя не превратно, нет – "превратно" бы еще ничего! – но именно строго наоборот, то есть, совершенно по-свински, то есть, антиномично.

Мамочки мои! Неужели без этого было нельзя?

А ты, сын мой, читал бы собственные тексты! Заметил бы в главе второй про Дионисии такие золотые слова:

«Еще одним важным условием существования мистерий является таинственность; само слово прямиком отзывается в "mistery" (и "мистика", кстати, растет из того же корня). Тайна, секрет, "оберегание сокровища" обязательны для "мистов", "посвященных". Четкое разделение практик на "открытые" и "тайные" (и, соответственно, разделение определенных слов, сюжетов, изображений, песен) существовало и у греков времен Элевсина, и у папуасов…

Болтуна ждет наказание. Казнь – в древнегреческие времена… Даже избегнув социальных наказаний, нынешний болтун неизменно поражается на поле психологическом. Интересно, что обычно за разбалтыванием следует не только (почти 100% ) непонимание, но именно наказание…»

Ну? Кому мы пишем книги?

Эх, да что теперь говорить…

Ну так, короче, как дело было.

Два что ли года назад, для этой книжки, записал я нижеследующую историю:

Саша в сумасшедшем доме

Но уж если мы родились, ничего не поделаешь – надо немножко пожить…

Саша была очень задолбанным существом. Во всяком случае, на группе. Молчала. Ни в чем «таком» старалась не участвовать (помню, кто-то придумал странный процесс, где все облизывали друг с друга мороженое; Саша гневно отказалась). Симпатичная молодая девушка, кстати. Анамнез: «девочка, живущая в сети»; владелица огромного пса; уколы кетамина практически каждый день. «40% моей жизни – компьютер, 30% – собака». Кетамином она укололась и на второй вечер мистерии, хотя был оговоренный запрет на вещества. На следующий – последний – день она на группу не вышла. И на этом ее мистерия бы и закончилась, если бы не такая штука, как красивые мамины часики. Она их в самом начале сдала в общую кучу «залогов» за работу (помните рассказ про телефончик? – вот из той кучи). В то утро, когда она не пришла, ее подруга попросила часики тихонько вернуть. А понятно, в чем был смысл этих часов, да? – мера риска за попытку «превзойти себя». Конечно, никакие часы я никому не отдал, а объявил подруге и всей группе, что казнь часов состоится в 12 часов дня, если Саша до этого времени не поработает. В 11 я принес в комнату, где мы занимались, кирпич и молоток. Тогда пришла и сама Саша. Я возложил часы на кирпич, положил молоток рядом и сказал, что у нее есть час времени. Часы, кстати, были довольно красивые и дорогие.