Исцели мою душу - [21]

— Я не могла уснуть, решила прогуляться и в коридоре увидела Мэй. Пошла за ней, а потом… Потом она прыгнула.

— Очень интересная история… Светлейший Стонфилд, скажите, у госпожи Саури раньше бывали приступы агрессии или что-то подобное?

Конечно же, он думает, что я сама столкнула Мэй с лестницы.

— У Корделии никогда не было приступов, — ответил Шерман. — Она самая спокойная из всех моих пациентов, и душевное состояние вполне в норме. У меня нет причин не верить ее словам.

— Раз вы заявляете, что эта девушка в полной мере отдает отчет своим поступкам, наказание может быть более суровым, — произнес констебль, пристально глядя на Шермана.

— Сначала докажите ее вину, — спокойно ответил доринг.

— Непременно, светлейший. Сканирование памяти расставит все по своим местам. Будьте готов через час.

Констебль отвернулся, разом потеряв к нам интерес. Шерман попросил Лауру дождаться, когда унесут тело, а мне сказал одеться и прийти в его кабинет. Пациенты в нашем корпусе не спали. Карэн, Райан и Трой сидели в общей комнате. Девушка плакала, утирая слезы платочком. Увидев меня, они попытались расспросить о том, что произошло, но я сейчас была не в состоянии разговаривать с ними. Быстро переодевшись, направилась к Шерману. Меня по-прежнему трясло, а голова просто раскалывалась от боли.

Доринг, увидев меня в таком состоянии, усадил на диван, дал выпить что-то спиртное, чтобы прийти в себя.

— Ничего не понимаю, — задумчиво произнес он. — Мэй вчера была такая спокойная, улыбчивая… Поговорила со мной, попросила отправить весточку отцу, чтоб навестил ее. Только на плохое самочувствие жаловалась… Лаура посмотрела — легкая простуда, отправила к целителям. Что могло с ней случиться? Неужели успокоительные заклинания больше не действовали?

— Шерман, я должна рассказать тебе… Я кое-что слышала… Странное…

Мужчина сел рядом и сжал мою руку, внимательно глядя в глаза. Я сбивчиво рассказала ему про голос в голове, про заветное желание и даже про золотую дверь. Лицо Шермана оставалось непроницаемым, и я никак не могла понять, что же он теперь думает обо мне.

— Я не сумасшедшая, — прошептала, уже не пытаясь сдержать слезы. — Поверь мне, прошу… Я правда слышала! И Мэй тоже слышала, уверена! Там что-то есть, в том подвале…

Шерман прижал меня к себе крепко-крепко, поцеловал в щеку и прошептал:

— Конечно, не сумасшедшая… Я верю тебе, не плачь, пожалуйста! Мы во всем разберемся. Послушай…

Доринг чуть отстранился, вытер мои слезы кончиком пальца, пригладил растрепавшиеся волосы.

— Сначала нужно разобраться с констеблем. Он будет читать твои воспоминания. Это неприятно, очень… Но я не могу ему препятствовать. Он увидит лишь сам момент смерти, потому что остальное читать запрещено законом. А тот кристалл, что у него на шее — магический ограничитель.

Я вновь обняла его, ища защиты и поддержки, как единственного близкого человека в этом мире. Зажмурилась, на миг расслабившись в его объятиях, представив, что все происходящее — всего лишь дурной сон.

— Ты справишься, Лия… Ты ведь сильная девочка…

В голосе мужчины звучала нежность, и это было невыразимо приятно. Как бы я хотела спрятаться от всего в его надежных руках, но реальность никак не хотела отпускать, явившись в облике констебля.

— Не волнуйся, я все время буду рядом, — шепнул Шерман, прежде чем меня отпустить.

Констебль поставил стул посреди кабинета и попросил меня присесть. Я подошла, едва передвигая ноги от страха, оглянулась. Шерман оставался на том же месте и не спускал с меня глаз. Констебль достал из кармана пузырек с темной жидкостью и заставил меня сделать глоток. Голова тут же закружилась, и я бы упала, наверное, если бы мужчина крепко не держал меня за плечи. Он ощутимо встряхнул меня и строго сказал:

— Смотрите в глаза!

Я подняла тяжелую голову и встретилась с его карим взглядом, который причинял боль. Казалось, что мужчина своим взглядом прожигает дыру у меня в голове. Затылок зажгло почти невыносимо. Хотела вскочить, закричать, но все тело онемело, словно больше не подчинялось мне. Я больше не видела карих глаз, а только лишь алые всплохи. Голова болела так сильно, что хотелось плакать… А еще больше хотелось плакать оттого, что вновь приходилось переживать последние минуты жизни Мэй. Я увидела ее падение так явственно, словно вернулась в прошлое. Вот она отталкивает меня, вот смотрит, а на лице ее играет странная улыбка… Прыгает вниз, и растекается кровавое пятно… Кажется, я кричала…

Когда очнулась, оказалось, что мы с Шерманом в кабинете вдвоем. Я лежала на диване, а мужчина сидел рядом и гладил меня по щеке.

— Как ты себя чувствуешь?

— Голова болит немного… И слабость жуткая.

Я попыталась подняться, но поняла, что все бесполезно. Шерман мягко уложил меня назад, поднес мою ладонь к губам, и по коже разлилось приятное тепло.

— Тебе нужно хорошенько выспаться, — прошептал он, укрывая меня пледом. — А я пойду разбираться с голосами…

— Подожди… А что констебль? — встревоженно спросила я.

— Не волнуйся, он ни в чем тебя больше не подозревает. Забудь обо всем плохом и засыпай…

На этот раз никаких голосов я не слышала. Мне снова снилось море. Соленые брызги касались моей кожи, превращаясь в поцелуи… Нет, это и вправду были поцелуи — ласковые и нежные. Так, наверное, может целовать только любящий мужчина. Хотя, откуда мне знать? Меня ведь никто никогда не любил… Разве что выдуманный мною Джеральд…