Исцеление Вечностью - [17]

            - Не знаешь, зачем? – потягиваясь и зевая, спросил он посланного за ним слугу.

            - Нет, господин! – с поклоном ответил тот.

            - Чем он хоть занимается?

            - Читает. То есть, слушает, что читает ему Грифон.

            - Да-а? Не иначе, как сегодня начнется дождь – одеваясь, удивился Альбин. – И что же это он интересно читает?

            - Не смею знать, господин! – виновато ответил раб. - В отличие от Грифона я не обучен грамоте. Но, кажется, какого-то Омара.

            - Что?! – поперхнулся зевком Альбин. – Гомера?!!

            - Вот-вот! – подтвердил раб. – Его самого!

            - Этого еще только не хватало!..

            Альбин мгновенно оделся и выскочил из своей каюты.

            Клодий встретил его, полулежа на застланном мягкими подушками ложе, и вместо того, чтобы, по обыкновению, пригласить тоже прилечь, показал пальцем на свиток в руках стоявшего около канделябра Грифона:

            - Что это?

            Альбин вместо ответа неопределенно пожал плечами.

            Тогда Клодий театральным жестом взял со столика пустой тубус, громко по слогам, прочитал:

            - «Гомер. Илиада.»

            И приказал Грифону:

            - Читай!

            Тот поклонился и, даже не заглядывая в свиток, начал:

            - «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога…»

            - Довольно! – Клодий нетерпеливым жестом остановил Грифона и вопросительно посмотрел на Альбина: - И это, по-твоему, Гомер?

            - Нет… - чуть слышно ответил тот.

            - Я и сам слышу, что нет! – усмехнулся Клодий. - И поэтому спрашиваю у тебя: что это?

            Альбин не ответил.

            - Может, это ты, Грифон, что перепутал? – Клодий с притворной строгостью взглянул на раба.

            - Как можно, господин! – испуганно ответил тот. – Мне достаточно один раз прочитать книгу и, какой бы она ни была сложной или большой, в точности запомнить ее навсегда! На Востоке, откуда я родом, многие обладают таким даром!

            - Знаю! – оборвал раба Клодий и уже без улыбки, сухо спросил Альбина: - И потому в третий и последний раз спрашиваю у тебя: ЧТО ЭТО? А впрочем, постой! Я и сам все понял! Это то самое, что искали в порту таможенники и преторианцы?

            - Да, - опуская голову, вынужден был признать Альбин.

            Клодий во все глаза уставился на него:

            - И ты хотел провезти их в моем багаже?!

            - В нашем багаже! – вскидывая голову, поправил Альбин. – И если бы не благоприятная случайность, которая не позволила им обнаружить их, я бы признал, что эти свитки принадлежат мне! И под любой пыткой засвидетельствовал, что ты ровным счетом ничего не знал!

            - Допустим! - слегка смягчился Клодий. – В твоей честности, порядочности вообще и преданности по отношению лично ко мне я не сомневался никогда. Но скажи мне тогда – что это хоть за книги, из-за которых ты так рисковал? Мало того, что моим благорасположением, но и своей жизнью! Что - какое-нибудь полузапрещенное новое мистическое учение, наподобие Сараписа или Изиды? А?

            Альбин отрицательно покачал головой.

            - Тогда что-то из секретных архивов императора? Что – тоже нет?

            - Нет. Это – Священные книги христиан.

            - Христиа-ан?! – изумленно протянул ожидавший услышать все, что угодно, только не это, Клодий. – О, боги! Я отказываюсь верить своим ушам! Ты что – христианин?!

            - Да, я христианин, - глядя прямо в глаза Клодию, сказал Альбин.

            Клодий отшатнулся, как от удара.

            - И ты так спокойно говоришь это мне?! Да как ты мог предать наших богов и обратиться к Богу рабов и черни?

            - Почему только их? – возразил Альбин. - В числе христиан теперь немало самых влиятельных уважаемых в Риме людей. Всадники, богатые матроны, сенаторы…

            Альбин хотел добавить, что христианка - даже дочь самого императора, но вовремя прикусил язык. Ведь это была не его тайна…

            Но Клодию в этот момент было бы даже не до Дросиды.

            - Да что мне дело до других? – возмутился он. - Меня интересуешь сейчас только ты, ближайший ко мне человек, и… эти свитки. Мы что, так и будем возить их, подвергая свои жизни угрозе?

            - Не знаю, но я должен довезти их до места целыми и невредимыми! – спокойно сказал Альбин.

            - Он должен! Под моим начальством, на моем корабле, в моих сундуках! – возмущенно воскликнул Клодий и испытующе посмотрел на Альбина: - А если я прикажу их сжечь или выбросить в море – ты что, станешь препятствовать мне?

            - Да! – не думая ни мгновения, ответил тот.

            - И не остановишься даже перед тем, чтобы… убить меня?

            - Да, - упрямо повторил Альбин.

            Он ожидал вспышки гнева, угрозы высадить его с трапа прямо посреди моря вместе с этими свитками, в лучшем случае – увольнения и обещания выгнать его в ближайшем порту.

            Но Клодий неожиданно сказал:

            - Надо же… Видать, эти книги, и правда, для тебя дороже жизни. Тогда тем более я должен знать, что в них. К тому же, недостойно уважающему себя римлянину делать какие-либо выводы и тем более принимать решения, не выяснив сути дела. Ступай! И можешь быть спокоен. До этого я не сделаю им никакого зла, клянусь Юпитером! - кивком отпустил он Альбина.