Исцеление прощением - [14]

Галя ничего не подозревала, она предупредила хозяйку о том, что съезжает с квартиры, и целыми днями бегала по магазинам в поисках свадебного платья, а заодно посматривала на прилавки с детским приданым. Обзаводиться всем необходимым было еще рановато, но она предвкушала эту радость в самом скором времени. Конечно, ей было обидно, что ее будущего мужа и отца будущего ребенка сейчас не было рядом с ней. Но, несмотря на это, она старалась, как могла, и даже договорилась об аренде зала в небольшом ресторанчике, чтобы без особого шика, но в уютной обстановке отметить предстоящее событие. Поэтому просьба Никиты Михайловича напечатать рекомендацию для Гулова застала ее врасплох.

— Зачем это?! — невольно спросила она с удивлением.

Холмогорову редко приходилось слышать такие вопросы, тем более от своего секретаря.

— Максим Петрович увольняется, — сдержанно пояснил он. — Он сказал об этом недавно. Ему нужен отзыв о его работе, только и всего. Почему это вас так удивляет?

— Не может быть! — выпалила она, потом спохватилась, но было поздно.

Никита Михайлович удивленно поднял брови.

— Почему же? Вполне может. А почему вы так переживаете?

Галина не нашлась, что ему ответить, и лишь пожала плечами. Потом спросила:

— А куда он уходит?

— Видите ли, я его не расспрашивал. Где-то ему предложили хорошую должность. Подробности мне неизвестны… Максим Петрович не посвящал меня в свои дальнейшие планы. Галя, отпечатайте, пожалуйста, поживее. У меня сегодня не так много времени.

Работа давалась ей с трудом, она постоянно отвлекалась. Куда же Максим хочет уйти из больницы? Почему он до сих пор ничего не сказал ей об этом? Эту неизвестность она не могла выносить долго и, как только закончила печатать, тут же поднялась наверх. Вообще говоря, она не имела права по своей инициативе заходить в отделение, где работал Максим, без его специального разрешения, Максим на этом настаивал, но сейчас она была слишком взволнована, чтобы думать о таких мелочах. В дверях они столкнулись лицом к лицу.

— Что ты хотела? Тебе что-то здесь нужно или ты ко мне? — не очень любезно спросил ее жених.

— Мне нужно с тобой поговорить. Это правда, что ты увольняешься? — От быстрого подъема по лестнице она слегка запыхалась и теперь пыталась успокоить дыхание.

— Да. Я увольняюсь. — Он знал, что рано или поздно она спросит его об этом, и заранее придумал ответ. — Понимаешь, я еще не был уверен, что все получится, и не хотел тебя напрасно беспокоить. Но раз ты сама все узнала и сюрприза не получилось, могу сказать, что мне предложили хорошую работу с большей зарплатой. Правда, здорово?

— Боже мой, я так рада! Это нам сейчас так кстати!

— Я тоже рад. Теперь, пожалуйста, уходи, а то сестра может увидеть нас вместе. Сейчас это вовсе ни к чему.

— Ничего страшного. Все равно все скоро узнают про нас. Я думаю, я останусь работать здесь, пока ты не устроишься на новом месте.

Гулов как-то неуверенно усмехнулся.

— Мы с тобой это потом обсудим более подробно, а сейчас тебе действительно пора уходить.

И он чуть ли не силой выпихнул ее за дверь. Он очень не хотел, чтобы кто-нибудь именно сейчас по ее милости узнал об их с Галиной связи. Сейчас, когда все так удачно складывается.

* * *

— Галя, да что такое с вами стряслось? Вы совершенно не можете сосредоточиться! — сделал ей замечание двумя днями позже Холмогоров. — Ну, в чем дело? Не знаю уж, в каких облаках вы витаете…

Профессор редко говорил таким тоном, и Галя вся покраснела от стыда и смущения.

— Простите меня, Никита Михайлович, дело в том, что я… я собираюсь замуж.

— Ах, вот почему у вас вдруг пропал интерес к работе? И к тому же ждете, наверное, ребенка? — подобрел профессор.

Галя покраснела еще сильнее.

— Как вы угадали?

— Я же все-таки врач… А кто же этот счастливец, что станет вашим мужем? — В голосе профессора звучали теплые нотки.

— А отец ребенка — Максим Петрович Гулов. За него я и собираюсь замуж.

— Максим Петрович? — переспросил пораженный Холмогоров. Казалось, эта новость не особенно его обрадовала. — Ну, что ж, я вас поздравляю. И замужество, и ребенок — это все замечательно. Превосходно! И все-таки, пожалуйста, постарайтесь относиться к работе с большим вниманием… — в слове «большим» он сделал ударение на первом слоге. — А свадьба скоро?

— Уже совсем скоро. Через три недели, наверное. Максим должен оформить кое-какие документы. Теперь, когда он будет зарабатывать значительно больше, мы можем не экономить. Но я буду продолжать работать. Ой, Никита Михайлович, я ведь вас устраиваю? — спохватилась вдруг она.

— В общем и целом я был все это время вами доволен, — ответил Холмогоров с улыбкой. — До настоящего момента, конечно. Но это все понятно. Я думаю, вы просто волновались, а теперь возьмете себя в руки.

— Да, Никита Михайлович, я буду очень стараться, — просияла она.

Оставшись один в кабинете, Холмогоров нахмурился. Он вспомнил, как Галина удивилась, когда он диктовал ей рекомендацию для Гулова. Это показалось ему странным. Интересно, что все это значит?

Встретив в тот же день Гулова в коридоре, профессор сам остановил его и подробно стал расспрашивать о новом назначении.