Исцеление мира. От анестезии до психоанализа: как открытия золотого века медицины спасли вашу жизнь - [78]
Долгие и драматические страдания чрезвычайно храброго наследного принца, перенесшего многочисленные болезненные вмешательства, а также вспыхнувший спор между немецкими и английскими врачами (который можно рассматривать как предупреждающий знак разделения двух великих держав, ведущий к мировой войне) я подробно описал в предыдущей книге[133] [6]. У Гогенцоллерна был рак гортани в стадии, недоступной для хирургического вмешательства. Слишком долгие колебания по поводу хирургического вмешательства, сложного и, возможно, смертельного при подготовке того времени, были также связаны с пророческим поведением Вирхова. Самому известному в мире патологу несколько раз не удавалось идентифицировать признаки рака в нескольких образцах ткани, взятых из опухоли пациента. Даже тот фрагмент ткани, который откашлял тяжело больной Фридрих Вильгельм на заключительном этапе своей жизни, не показал Вирхову под микроскопом никаких признаков рака. Его диагнозы говорили о папиллярных изменениях. Возможно, Вирхов не хотел признавать, какая судьба грозила известному пациенту, а вместе с ним и надежде на либерализацию?
В конце концов, Фридриху Вильгельму пришлось сделать трахеостомию, чтобы он вообще мог дышать. Он взошел на престол 9 марта 1888 года, в год трех императоров, будучи уже немым. На глазах врачей «Шарите» новый император угасал день за днем. Борода монарха скрывала серебряную трахеостомическую трубку от посторонних глаз, в то время как медики наблюдали за ужасными проявлениями заболевания и очищали ее от выделений с неприятным запахом. Известный хирург Эрнст фон Бергманн негодовал, потому что девять месяцев назад он поставил мрачный прогноз, но ему помешали сделать операцию из-за ошибочного диагноза Вирхова. Врач специально для высокорослого пациента тренировался на трупе, готовясь к сложной операции на гортани. Незадолго до вступления на престол смертельно больного пациента он прокричал: «Теперь каждый может видеть, что изо рта наследного принца течет раковый гной!» [7]
Несмотря на то что Германская империя получила проблемного императора в лице кайзера Вильгельма II, к 1890 году, когда он решил, что сможет обойтись без Отто фон Бисмарка, ее достижения не могли не впечатлять. Германия была экономической и промышленной державой, обогнавшей даже Британскую империю по многочисленным экономическим показателям. Она являлась Меккой для инноваций и науки, о чем свидетельствует, например, ежегодный рост регистрации патентов с 7000 в 1880 году до 45 000 в 1910 году. Основой стали процветающие университеты, которые, благодаря многоступенчатой прогрессивной школьной системе, становились все доступнее для детей из так называемых простых слоев населения. Медицинские факультеты славились во всем мире и привлекали студентов и врачей, желающих повысить квалификацию, со всех континентов. Среди них в основном были американцы, а также много японцев.
Кох и его коллеги проводили исследования в институте, основанном в 1891 году и по сей день носящем имя доктора. Усилия Макса фон Петтенкофера в Мюнхене в области практической гигиены, а также новаторские работы Джона Сноу и Луи Пастера внесли свой вклад в общеевропейское, если не глобальное переосмысление отношений между людьми и наиболее опасными инфекционными заболеваниями. Современные историки отмечают утвердившуюся в то время и распространившуюся на следующее столетие «готовность не рассматривать больше эпидемии как бич Божий или последствие индивидуальных и коллективных проступков, своего рода деморализацию медицинского понимания мира. По мере того как становилось ясно, что эпидемии реагируют на социальное вмешательство, росла поддержка государственных программ по созданию систем общественного здравоохранения. Решающим нововведением стало создание местных органов здравоохранения под центральным контролем, но с большой свободой действий для реагирования с учетом локальной специфики. Такие города, как Лондон и Нью-Йорк, лидировали в этой области во всем мире. Теперь ожидалась чистая питьевая вода из-под крана и организованная уборка нечистот, которых с недавних пор опасались и ненавидели. А клиенты были готовы тратить деньги на оздоровительные учреждения» [8].
Высококачественная медицина, практиковавшаяся в Берлине и в Германской империи, была доступной для людей из самых разных слоев общества. Медицина конца XIX века в этом отношении кажется более гуманной и доступной, чем медицина начала XXI века в странах, где она сильно коммерциализирована и недоступна для широких слоев населения из-за отсутствия страховки или из-за страхования, не покрывающего расходы. Например, в США с их многомиллионной армией вовсе не застрахованных людей. Отто фон Бисмарк как никто другой был ответственен за сопровождавшийся научным развитием социальный прогресс, который, казалось, гарантировал исцеление для всех. Бисмарк думал о «социальном государстве», и поэтому в начале 1880-х годов он начал разрабатывать новаторское для всего мира законодательство о социальном страховании. Наряду со страхованием от несчастных случаев и пенсионным страхованием 15 июня 1883 года появилось также медицинское. Оно было одним из столпов не имевшей аналогов в мире системы социального страхования, огромным шагом вперед, который кажется парадоксальным, если помнить, что Бисмарк тем самым надеялся еще сильнее привязать рабочих к государству и подорвать социал-демократию.
