Исцеление мира. От анестезии до психоанализа: как открытия золотого века медицины спасли вашу жизнь - [77]
Вирхов так наседал на своего оппонента Бисмарка в прусской палате депутатов, что летом 1865 года премьер-министр вызвал ученого на дуэль, которая, однако, не состоялась, поскольку Вирхов заявил, что он отвергает подобные методы спора. Требование Бисмарка, быстро становившегося вспыльчивым, тем не менее вызвало ажиотаж: «Спор разделил страну: с одной стороны, бурные демонстрации солидарности Вирхову, а с другой – выражение понимания Бисмарку. Конечно, весь этот скандал сразу же попал в заголовки газет. Отклик в прессе был огромным. Сам Вирхов сохранил подборку, по крайней мере, 29 газетных статей, посвященных этому событию». В прессе обсуждались смысл дуэли в целом и сатисфакция Вирхова. «Помимо более или менее официальных заявлений журналистов выступили и многие частные лица. В одном только наследии Вирхова в архиве Берлинско-Бранденбургской академии наук обнаружено 35 писем с комментариями и телеграммы из разных городов Германии и зарубежья. Писали как друзья, так и совершенно незнакомые люди… Некоторые из писем имеют сотни подписей, в них выражается благодарность за отказ от дуэли и среди прочего признается, что Вирхов, как превосходный представитель нашего законодательного собрания, показал согражданам прекрасный пример соблюдения законов» [4].
На пленарных заседаниях они часто стояли или сидели лицом друг к другу, и, учитывая славу Бисмарка после объединения империи, Вирхову оказывалось трудно его атаковать. Врач, возможно, озадачился, когда увидел канцлера: ярый политик Бисмарк, должно быть, казался Вирхову олицетворением нездорового образа жизни, предрасполагавшего ко многим заболеваниям, им изученным. Бисмарк страдал не только от сильного стресса, ставшего причиной сердечных и сосудистых заболеваний, но и от неоднократных нервных кризисов и срывов. Возможно, свою роль играло и поведение пожилого монарха, Вильгельма I, когда Бисмарку приходилось преодолевать его сопротивление инновациям, вынуждая его отказаться от парада победы в Вене в 1866 году и согласиться на объединение Германии в 1871-м. Об этих двух решениях Вильгельм высказался с глубоким вздохом: «Непросто быть кайзером при таком канцлере».
О том, что физическое состояние Бисмарка оставляло желать лучшего, свидетельствовала отнюдь не только психосоматика. Внешний вид могущественного человека красноречиво говорил о его нездоровом питании не только Вирхову, но и неопытным с медицинской точки зрения наблюдателям.
Жареный гусь, ростбиф, сельдь и икра в больших количествах являлись обычным делом наряду с обилием шампанского и других алкогольных напитков. В марте 1880 года служащий с раздражением заметил, что начальник снова выглядит ужасно. По словам его жены, накануне вечером он «…употребил бесконечное количество пунша с ясменником и съел шесть яиц с маслом». Жена посла Вюртемберга в Берлине, Хильдегард Фрайфрау фон Шпицемберг, тоже беспокоилась: «Если бы только эта гигантская фигура разумно соблюдала режим питания, питья и сна, он бы пережил всех нас. Но он привык в течение многих лет вставать в два часа дня, до вечера трижды обильно есть и выпивать, в перерывах заниматься волнующими важными государственными делами до 23:30, затем курить и принимать людей до часу-двух ночи. После всего этого, конечно, без сна лежать в постели до утра, думая, что наверстает ночной сон в могиле» [5]. Бисмарк страдал множеством недугов. Помимо боли в желудке и желчных колик, которые, определенно, были обусловлены питанием, добавились опоясывающий лишай и радикулит, от которых он принимал морфий. В конце концов, он осознал опасность для здоровья и с 1880 года начал все чаще, хотя и с рецидивами, прислушиваться к своим докторам Эдуарду Коэну и Эрнсту Швенингеру. Они посадили его на диету и успешно уменьшили его вес со 124 килограммов до примерно 103 килограммов при значительном росте в 1 метр 93 сантиметра.
Властный Бисмарк не имел большого влияния и практически не играл никакой роли в вопросе, указывающем путь для будущего Германии и Европы. Эта роль принадлежала Вирхову, но она не была счастливой.
В течение 1887 года стало ясно, что наследный принц Фридрих Вильгельм, ожидавший, что его девяностолетний отец, кайзер Вильгельм I, отойдет в мир иной и передаст ему престол, был очень болен.
В ожидающем престола 56-летнем принце многие, в том числе Вирхов, видели своего рода либеральную надежду, государственного деятеля, который после прихода к власти отвернется от консервативного Бисмарка, поддерживаемого прусскими юнкерами, и превратит Германию в прогрессивную конституционную монархию, возможно, даже в настоящую демократию. Примером для наследного принца была (по крайней мере, ходили слухи и этому верили) Великобритания во главе с королевой Викторией, чья тезка-дочь была его женой и, следовательно, будущей императрицей, а также премьер-министрами, такими как Бенджамин Дизраэли и Уильям Гладстон, имеющими опыт работы в парламенте и верными гражданским идеалам.
