Исцеление мира. От анестезии до психоанализа: как открытия золотого века медицины спасли вашу жизнь - [69]
«Практика» для глазных пациентов, открытая на Беренштрассе в 1850 году в доме, принадлежащем семье фон Грефе, была для него лишь временным местом работы. Молодой врач быстро приобрел репутацию, привлекавшую к нему пациентов на всех стадиях заболевания глаз – от воспаления до давно наступившей слепоты. Всего два года спустя Альбрехт фон Грефе переехал. Он открыл глазную клинику на Карлштрассе, 46 (сегодня Райнхардтштрассе), в итоге располагавшую 120 койками и привлекавшую врачей со всего мира. Не будет преувеличением сказать, что в этих помещениях целое поколение ведущих офтальмологов ассистировало фон Грефе, посещало его уроки и изучало методы обследования и операций. «Ученик Альбрехта фон Грефе» воспринимается как показатель качества в многочисленных биографиях врачей второй половины XIX века.
Вступление Альбрехта фон Грефе в профессиональную жизнь совпало с нововведением, которое произвело революцию в выбранной им специальности.
При помощи этого глазного зеркала, офтальмоскопа, и появившихся вскоре усовершенствованных модулей Альбрехт фон Грефе достиг настоящего мастерства. Впервые стало возможным посмотреть на сетчатку и место слияния зрительных нервов у живого человека. Фон Грефе обнаружил, что при распространенном заболевании глаз, известном сегодня как глаукома, зрительный нерв имел характерную выемку, углубление (экскавация), вызванное чрезмерным давлением в глазу. С помощью офтальмоскопа впервые стало осуществимым наблюдать совершенно неинвазивным образом кровеносные сосуды человека в действии, артерии и вены сетчатки. Альбрехт фон Грефе был одним из первых, осознавших диагностический потенциал: в этих сосудах можно распознать некоторые общие заболевания, такие как артериальная гипертензия и сахарный диабет. Глаза оказались не только зеркалом души, как писали поэты, но и отражением состояния здоровья многих пациентов. Изучив сущность глаукомы, фон Грефе изобрел иридэктомию – хирургическое вмешательство, которое помогло многим пациентам с глаукомой и сохранило их зрение. Он усовершенствовал процедуру операции гораздо более часто встречающейся катаракты. Рассказы пациентов, которые были фактически слепыми из-за этого заболевания и после операции на Карлштрассе смогли снова видеть (после операции требовалось использовать специальные очки), сделали фон Грефе легендой далеко за пределами Берлина и Пруссии.
Объем работы фон Грефе был просто невероятным. Помимо ухода за множеством пациентов, он находил время на исследования и распространение полученных результатов. Его научные эссе насчитывают в общей сложности более 2000 страниц, им впервые описаны многочисленные симптомы и клинические характеристики. Чтобы соединить поток информации в единое целое, он основал два специализированных журнала, существующих до сих пор – Graefe’s Archiv и Klinischen Monatsblätter für Augenheilkunde[124]. Для Грефе обмен научной информацией означал нечто большее, чем чтение статей и написание письма в редакцию. Ввиду динамичного развития медицины, он считал необходимым личное обсуждение и обмен опытом между врачами. Грефе общался с ограниченным кругом офтальмологов в Германии, Австрии, Швейцарии, Нидерландах и некоторых других европейских странах в эпоху, когда существовало всего несколько международных конгрессов, где «ярые приверженцы офтальмологии каждый год встречались в прекрасном месте, например в Гейдельберге, и проводили несколько дней, погружаясь в научные стремления, общение, а иногда и просто досуг. <…> Общество естествоиспытателей[125] слишком хаотично, чтобы обеспечить достаточную близость общения и действенность научных начинаний» [5]. Первая встреча десяти или двенадцати коллег в Гейдельберге в сентябре 1857 года считается моментом зарождения Немецкого офтальмологического общества, вероятно, старейшего профессионального общества в мире. Сфера деятельности Альбрехта фон Грефе расширилась еще больше, когда в 1868 году в «Шарите» ему предоставили койки для ухода за больными, включая собственное детское отделение.
Огромную нагрузку выполнял человек, который всю свою профессиональную жизнь практически никогда не был здоров. С 1854 года у него появились симптомы заболевания легких. Два года спустя во время отдыха в Ницце он писал другу: «К сожалению, я не могу сообщить ничего хорошего о своем самочувствии, так как уже три недели страдаю очень сильным атакующим кашлем… Впрочем, повторю, что я не нахожу это чем-то безнадежным, однако затяжное течение болезни и упадок сил при обычном бронхите вызывают сомнения» [6]. Он явно догадывался, что эти сомнения были оправданны и у него на самом деле было что-то неизлечимое. Когда даже сомнений уже не было в том, что это туберкулез, он регулярно отдыхал несколько недель в Хайдене в Швейцарии. Это тяжело назвать отдыхом, потому что там к нему тоже приходили пациенты, надеясь получить от известного доктора помощь и исцеление.
