Исцеление мира. От анестезии до психоанализа: как открытия золотого века медицины спасли вашу жизнь - [45]
В 1849 году Джон Сноу изложил свои мысли в изданной им самостоятельно 31-страничной брошюре под названием «О способах распространения холеры». В ней он остановился и на теории миазмов: «Верить в такой способ распространения холеры гораздо менее печально, чем в обратное. Что может быть настолько же плачевным, как мысль о том, что какое-то невидимое зло проникло в атмосферу и распространяется по всему миру?» [9]. Реакция коллег была учтивой, однако свое предположение о том, что питьевая вода являлась возможным источником инфекции, Сноу еще не доказал. В газете London Medical Gazette была высказана мысль, взбудоражившая и не отпускавшая Сноу в течение следующих пяти лет, пока не представилась возможность предоставить доказательства: «Получился бы experimentum crucis[73], если бы воду доставили туда, где ранее не появлялась холера. Теоретически она вызовет болезнь у всех, кто ее использовал, а те, кто этого не делал, останутся здоровы» [10].
Питьевая вода в Лондон в основном поставлялась двумя компаниями: «Lambeth Water Company» и «Southwark and Vauxhall». Только после эпидемии 1848–1849 годов кое-что изменилось: «Lambeth» теперь набирал воду не из Темзы вблизи Лондона, а из сельской местности вдоль реки. Сноу увидел, что люди обоих полов, разных возрастов и профессий, джентльмены и бедняки, разделились на две группы: одни получали воду из Лондона, содержащую нечистоты и, следовательно, то, что может содержаться в организмах больных холерой; другая группа получала сравнительно более чистую воду. Результаты первого научного исследования распространения болезни были ясны: в то время как в 1848–1849 годах смертность в районах, обслуживаемых обеими компаниями, была одинаковой, в 1854 году смертность среди клиентов «Southwark and Vauxhall» превысила смертность клиентов «Lambeth» в 8–9 раз: на каждые 10 000 хозяйств, использующих воду «Southwark and Vauxhall», приходилось 315 смертей от холеры, тогда как на каждые 10 000 хозяйств с водой «Lambeth» – лишь 37.
Однако настоящим шедевром Сноу стала детективная рабо– та, начатая в воскресенье, 3 сентября 1854 года, в районе Сохо вдоль Уорик-стрит, Литтл-Мальборо-стрит и Брод-стрит, в квартале с не слишком подходящим названием – учитывая сложившуюся ситуацию – Голден-сквер, «золотая площадь». Здесь холера бушевала особенно яростно с 1 сентября и, похоже, унесла больше жизней, чем в любом другом районе Лондона во время третьей крупной эпидемии. Сноу охарактеризовал разразившуюся в непосредственной близости от него эпидемию как самую страшную вспышку, которая когда-либо происходила в Соединенном Королевстве – это было скорее его субъективным впечатлением, чем фактическими данными. Однако нет сомнений в том, что район сильно пострадал; к третьему сентября более 120 жителей этих улиц умерли. (К концу месяца, когда эпидемия стихнет, их число достигнет уже 600.) Некоторых больных доставили в местную Мидлсекскую больницу, где о них заботилась, в частности, Флоренс Найтингейл.
Сноу взял пробы воды из различных колонок, с помощью которых жители района получали питьевую воду. Некоторые выглядели грязными, но вода из колонки на Брод-стрит была относительно чистой. Неужели то, что вызывает холеру, настолько мало, что способно ускользнуть от человеческого глаза? Джон Сноу понятия не имел, что почти в то же самое время, когда он осматривал колонки Сохо, ходил от двери к двери и спрашивал людей, откуда они берут воду, болен ли кто-нибудь в семье или в доме холерой или, God forbid[75], умер ли кто от нее – что именно в те дни и недели анатом из Флорентийского университета склонялся над своим микроскопом. Филиппо Пачини исследовал ткань кишечника пациентов, умерших от холеры. На этих образцах тканей итальянский врач заметил то, чего никогда раньше не видел под микроскопом: маленькие объекты, похожие на запятые. Пачини дал им название «Vibrio»[76].
В том же году он опубликовал свои наблюдения в газете Gazzetta Medica Italiana под названием «Osservazioni microscopiche e deduzioni patalogiche sul cholera asiatico»[77]. Итальянский, однако, не был ведущим научным языком в 1850-х годах, и так случилось, что Джон Сноу никогда не слышал о новаторской работе Пачини, а ставший впоследствии знаменитым Роберт Кох снискал еще одни[78] лавры 30 лет спустя за свое предполагаемое открытие возбудителя холеры. Открытие Пачини будет должным образом признано лишь в ХХ веке.
Вода из колонки на Брод-стрит была прозрачной и настолько «приятной на вкус», что ее, с ароматизаторами и, вероятно, красителями, предлагали в виде шербета в ресторанах и аптеках района. Несмотря на это и на отсутствие микроспопа, подозрения Джона Сноу все больше сосредотачивались именно на этой колонке. Подозрение подкреплялось количеством живших в непосредственной близости от насоса людей, с которыми он разговаривал: «Я обнаружил, что почти все смертельные случаи произошли в домах, расположенных на небольшом расстоянии от колонки. В домах, расположенных ближе к другой колонке, погибло всего десять человек. В пяти из этих случаев, по словам членов семей погибших, им всегда приносили воду с Брод-стрит, потому что ее они предпочитали воде из ближайшей колонки. В трех других случаях погибшими были дети, посещавшие школу рядом с колонкой на Брод-стрит. Точно известно, что два ребенка пили из нее воду, а родители третьего предполагают, что и их ребенок пил воду там» [11].
