Исаак Бродский - [8]

Шрифт
Интервал

Легко и свободно пишет художник светло-пепельные волосы, создает особый эмалевый цвет лица, при этом оно, как и граница шеи и воротника белой блузки, оконтурено коричневым цветом, проведенным тоненькой кисточкой.

Портрет жены художника, Любови Марковны Бродской. 1913

Киевский музей русского искусства

Город ночью. 1921

Музей-квартира И.И. Бродского, Санкт-Петербург

Портрет Ольги Дмитриевны Талалаевой. 1915

Государственная Третьяковская галерея, Москва


По вырезу светло-коричневой верхней блузы - зеленые бусы, придающие серым глазам почти изумрудный блеск. Темно-фиолетовым написаны полоски на юбке, перемежающиеся с полосками синего и голубого кадмия. Устойчивость позе придает огромная пушистая муфта (ныне совершенно забытый предмет туалета), чья нежно-розовая подкладка выглядывает сбоку. Манжеты и ворот белой блузки написаны чуть голубоватыми, а за спиной модели стена - очень нежно разбеленный голубой цвет со всплесками палевого и травянистого цветов.

Лето 1912 года Бродский с семьей провел в Куоккале, дачном месте в Финляндии, где жил Репин. Финские пейзажи перемежаются у него с воспоминаниями об Италии, но неизменной остается любовь к русскому пейзажу. Он был поэтом-лириком, обладавшим глубоким чувством родной природы.

Для характеристики картины Осень (1912) уместны яркие эпитеты: осень чистая, звонкая, нарядная. Удивительно, почему Бродский никогда не обращался к театральным декорациям. Более театрально построенных пейзажей, чем у него, трудно и сыскать. Кулисное решение композиции (когда деревья пишутся в левой и правой частях картины, образуя построение, напоминающее театральные кулисы), почти орнаментально решенные ветви с листьями, очень декоративными. Как всегда второй и дальний планы картины заполнены мелкими человечками: мужики, бабы, дети,парни,девки, намеченные только пятнами, вернее пятнышками. Их даже не назовешь стаффажем... Живопись картины многослойная: по умбре и сиене фона - цветные пятна листвы, а уж потом тоненькой кистью намечены веточки.

Большой успех художнику принесла Международная выставка в Мюнхене в 1913 году. Золотую медаль он получил за картину, которую считал неудачной: «В моей мастерской был пейзаж (Зима в провинции. - В.Б.), которым я совсем не дорожил и не ценил его настолько, что он долго валялся на полу, заменяя подстилку. Но однажды художник Борис Григорьев, увидев его, пришел в восторг и стал уверять, что это моя лучшая вещь. Он уговорил меня почистить и исправить эту работу, а затем отправить ее в Мюнхен. Я долго колебался, но времени до открытия выставки оставалось мало, и я “рискнул”». Картина не только заслужила медаль, но и была приобретена в мюнхенскую пинакотеку.

Давно его излюбленным мотивом стали парки с детьми. По поводу картины Дети. У фонтана (1910) Горький писал: «Жалко мне, что Фонтан куплен частным лицом, а не музеем.

На берегу реки. 1921

Частное собрание, Москва

Поздняя осень. 1907

Вологодская картинная галерея

Зима началась. 1909

Государственный Русский музей, Санкт-Петербург


Такая это ясная вещь и так хорошо бы постоять перед нею полчаса где- нибудь в хорошей галерее, - постоять, подумать о детях, о весне, о радостях жизни. В творчестве Вашем для меня самая ценная и близкая мне черта - ваша ясность, пестрые, как жизнь, краски и тихая эта любовь к жизни, понятой или чувствуемой вами как “вечная сказка”».

А еще он любил зимние деревенские пейзажи, уголки русской провинции, пасмурный зимний день, вечереющее небо над снегом, причудливое узорочье ветвей - этими живописными мелодиями проникнуты его многочисленные Зимы и Зимки. Современник Бродского, знаменитый художник Константин Юон вспоминал: «Его пейзажи всегда воспринимались мною как музыкальные произведения, его рисунок тонко вел скрипичную партию, всегда мелодичную». А сам художник, переносясь мысленно в то время, писал: «Моими излюбленными мотивами по-прежнему оставались широко увиденные пейзажи с большими просторами и уходящей вглубь перспективой. Я стремился строить пейзаж как композиционное целое, как картину, интуитивно сопротивляясь тому навеянному импрессионизмом увлечению этюдом, который был возведен эпигонами этого направления в самодовлеющую ценность, вытеснявшую задачи большого композиционного творчества».

Творчество Бродского по возвращении из-за границы проходило на весьма разнообразном фоне художественной жизни страны. Если сравнить состояние российского искусства той поры с неким декоративным панно, то это будет не гобелен с изысканными бледными узорами, а пестрый, подчас дерзкий по цвету ковер, где яркие живописные пятна и резкие линии находились, скорее, не в гармонии, а в противоречии друг с другом, хотя каждое творческое объединение, каждая художественная группировка в отдельности имели и достойные цели, и мощные голоса, и неповторимые таланты.

Если с 1871 года и до конца XIX века Товарищество передвижных художественных выставок было «монополистом» на художественном рынке в России, то в 1898 году возникло объединение «Мир искусства», в 1903 году - «Союз русских художников», в 1907-м - выставка, давшая импульс для работы многим художникам-символистам - «Голубая роза», многие «голуборозовцы» вошли в группу «Венок».


Еще от автора Валентина Моисеевна Бялик
Николай Крымов

История искусства знает много примеров, когда в совсем, казалось бы, «нехудожественных» семьях вырастали знаменитые художники. Такими были сын суворовского солдата Павел Федотов, Илья Репин, вышедший из семьи военного поселенца, или потомок вольнолюбивых казаков Василий Суриков. Но существуют и обратные примеры, когда художественная атмосфера дома позволяет рано раскрыться способностям ребенка. Именно в таких семьях выросли Сильвестр Щедрин, Александр Иванов, Карл Брюллов, Александр Бенуа. Николай Крымов был правнуком, сыном, братом и даже зятем художников.


Рекомендуем почитать
АЛЛЕГРО VIDEO. Субъективная история кино

В новой книге Петра Шепотинника — режиссера-документалиста, автора и ведущего телепрограммы «Кинескоп» собраны эссе и интервью с великими режиссерами и актерами мирового кинематографа. Вадим Абдрашитов, Анджей Вайда, Пол Верхувен, Жан-Люк Годар, Питер Гринуэй, Кшиштоф Кесьлёвский, Такеши Китано, Жанна Моро, Кира Муратова, Франсуа Озон, Александр Сокуров, Изабель Юппер и многие другие. «…Эта книга скорее снималась, чем писалась, вопросы в сотнях интервью возникали „in motion“ — на ходу, порой в борьбе с фестивальным шумом… А для того чтобы в этих беседах отстоялась необходимая для печатного слова суть, чтобы отсеялась телевизионная суета, потребовалось немало времени.


Заслужить лицо

Век веку рознь. Век — не эра. Век — не этап. Век — не период. Век — не столетие. Он бывает длинен, бывает и краток, бывает и сокращен. В истории России явственно виден «короткий» XVII, длившийся разве что с 1613 года по 1696-й; почти «нормальный» XIX, занявший период с 1812-го по 1914-й; все еще неизвестный в окончании своем, все еще наш XX, ничуть не законченный мифическим 11 сентября 2001-го; долгий-предолгий XVIII, стартовавший в 1696-м и завершившийся если не 1812-м, то коллективным самоубийством в 1825-м…


Польский театр Катастрофы

Трагедия Холокоста была крайне болезненной темой для Польши после Второй мировой войны. Несмотря на известные факты помощи поляков евреям, большинство польского населения, по мнению автора этой книги, занимало позицию «сторонних наблюдателей» Катастрофы. Такой постыдный опыт было трудно осознать современникам войны и их потомкам, которые охотнее мыслили себя в категориях жертв и героев. Усугубляли проблему и цензурные ограничения, введенные властями коммунистической Польши. Книга Гжегожа Низёлека посвящена истории напряженных отношений, которые связывали тему Катастрофы и польский театр.


Новое японское кино. В споре с классикой экрана

Современное кино Японии охватывает практически все возрастные категории и все вкусовые пристрастия жителей этой страны. На рубеже ХХ и ХХI вв. мир узнал имена Китано Такэси, Кавасэ Наоми, Корээда Хирокадзу и др. мастеров, которых сегодня причисляют к представителям нового японского кино. Оно во многом отличается от того, что было сделано предшественниками и все чаще тяготеет к нынешним западным трендам в искусстве, но при этом по-прежнему сохраняет свою национальную самобытность.


Величайшие подделки, грабежи и хищения произведений искусства

Во все времена и культурные эпохи воры, грабители и махинаторы всегда обращали самое пристальное внимание на произведения искусства. О судьбе некоторых произведений из Италии, Америки, Англии, Германии, Франции и России, за которыми на протяжении веков велась охота, рассказывает эта книга. Запутанные события, связанные с невероятными кражами и подделками, загадочными пропажами картин и скульптур, создают захватывающий детектив, берущий начало еще в глубокой древности, и особенно ярко расцветший событиями в наши дни.


Фантастический киномир Карела Земана

Книга посвящена творчеству выдающегося чехословацкого режиссера, народного художника ЧССР Карела Земана, одного из зачинателей национальной школы кукольного кино, получившей широкую известность во всем мире. Автор рассматривает особенности художественного метода К. Земана, его новаторские поиски в области кукольной мультипликации и игрового кино.


Антуан Ватто

При воспоминании о работах французского художника XVIII века Антуана Ватто (1684–1721) в памяти оживают его чарующие небольшие картины с изображением «галантных празднеств», как когда-то современники назвали тот жанр живописи, в котором работал художник. Его сценки с костюмированными фигурками кавалеров и дам в зелени парков Парижа и его окрестностей подобны хорошо срежиссированным театральным представлениям под открытым небом. Живопись Ватто несет в себе отзвук празднеств, проводимых в парках дворцов эпохи «Grand siécle» Короля-Солнце — Людовика XIV, и отклик на кардинальные изменения в мироощущении и предназначении художника нового начавшегося столетия — века Просвещения.


Аркадий Пластов

Аркадий Александрович Пластов родился в 1893 году в художественно одаренной семье. Его дед был сельским архитектором, занимался иконописью. Свою любовь к искусству он передал сыну, а через него и внуку. Для последнего самым ярким воспоминанием юности был приезд в село артели иконописцев, приглашенных подновить росписи местной церкви, некогда изукрашенной отцом и дедом. С восхищением наблюдал юноша за таинственными приготовлениями богомазов, ставивших леса, растиравших краски, варивших олифу, а затем принявшихся чудодействовать разноцветными кистями в вышине у самого купола.


Алексей Степанов

«Маленький стриженый человечек с помятым лицом, который, когда разговаривал, то от смущения расстегивал все пуговицы своего пиджака и опять их застегивал и потом начинал правой рукой щипать свой левый ус». Такими словами Антон Павлович Чехов в своем знаменитом рассказе Попрыгунья в образе доктора Коростелева изобразил внешность русского художника Алексея Степановича Степанова. Но зато как точно в этом рассказе показал он характер героя, его деликатность, скромность, мягкость и доброту... Именно таким замечательным характером обладал А.С.


Шишкин

Иван Иванович Шишкин (1832—1898) — русский художник-пейзажист, живописец, рисовальщик и гравёр-аквафортист. Представитель Дюссельдорфской художественной школы. Академик (1865), профессор (1873), руководитель пейзажной мастерской (1894—1895) Академии художеств.