Исаак Бродский - [4]

Не удивительно, что художник за это произведение и картину Теплый день был удостоен высшей академической награды - золотой медали и поездки за границу. Взыскательность строгой экзаменационной комиссии привела к тому, что из 28 выпускников восемь не получили звания художников, а за границу были посланы только четверо.

Как много узнаем мы из картины Теплый день о предметном мире той поры. Большие и маленькие детские коляски, куклы, игрушки, обручи-серсо. Тут же взрослые и дети всех возрастов, около ста фигур, - все, казалось бы, смешалось на полотне и растворилось в теплом свете. Этот мотив спокойно струящегося света неторопливо протекающего дня, радостного гомона детей рождает ощущение красоты незатейливого бытия. Сам же художник считал полотно слегка «замученным»: он заканчивал картину осенью, когда свет и солнце изменились.

Конкурсные работы Бродского были оценены всеми, кто писал о выпуске Академии художеств. Аркадий Рылов, заметивший Бродского еще на академических выставках, писал: «Портрет его жены, красивой брюнетки в черном платье, сидящей возле каменного льва на берегу озера, просто удивил меня. Это работа не ученическая. Фигура женщины, пейзаж с озером, подернутым легкой рябью, далекое небо, насыщенное светом тихого летнего дня, говорят о большом художнике с поэтической душой».

Даже Александр Бенуа, лидер художественного объединения «Мир искусства», противник устаревших традиций Академии художеств, не мог не отметить: «Благодаря двум художникам годичный экзамен Академии перед публикой оказался на этот раз интереснее обыкновенного. Можно так или иначе относиться к работам Савинова и Бродского, но несомненно, что оба талантливы, что они вложили большие усилия в свои произведения, что они имеют понятие о художественных задачах...» Далее следует интересная характеристика Бродского: «Его искусство доходит до педантизма, его строгость доходит до сухости. Бродский не живописец, а рисовальщик, как говорят теперь, - “график”... И его большая картина Теплый день (масса ребятишек, возящихся в песке под лучами весеннего солнца) не что иное, как огромный рисунок почти орнаментального характера, в котором главный интерес заключен в хитросплетении ветвей, в мозаике всюду рассеянных солнечных бликов, в разнообразии поз и групп. Но именно в этой определенности задачи сказывается, что Бродский - настоящий художник. Он - маниак. И я бы сказал, что маниачество есть подкладка всякого таланта».

В январе 1909 года Бродский назначается пенсионером Академии художеств и в марте того же года покидает Россию, чтобы через Берлин и Мюнхен добраться до Парижа. Когда-то, начиная с конца XVIII века, выпускники Академии отправлялись в Италию. Именно там, на родине великих мастеров Возрождения, они совершенствовали свое мастерство. Пройдет столетие, и выходцы из петербургской Академии художеств устремятся уже не в Италию, а в Париж. К этому времени в нем сосредоточились интереснейшие художественные силы со всего мира. Бродского интересовало современное французское искусство, но посещение Салона вызвало негодование: «Я видел Весенний салон, Салон карикатуристов и Салон “независимых”, которые произвели на меня отвратительное впечатление. Я мельком осмотрел это странное искусство, крайности школы, ужасающую живопись недоучек и сумасшедших». Тонко чувствующий искусство талантливый художник, он никогда не полюбит не только живопись авангарда, но и любые произведения, выходящие за рамки классических.

Бой быков в Мадриде. 1910

Музей-квартира И.И. Бродского, Санкт-Петербург

Дворец Хенералиф. Гренада. 1909

Музей-квартира И.И. Бродского, Санкт-Петербург

Резкость его высказывания ничуть не большая, нежели «приговоры» других мастеров, коим новации искусства XX века были чужды. Даже доброжелательный Репин, увидев ныне знаменитую картину Валентина Серова Ида Рубинштейн, назвал ее «гальванизированным трупом». Оценки Репина всегда были язвительными и изощренными. Некоторых художников он называл «нахальными недоучками, вольномажущими красками».

Подводя итог этому путешествию, художник отметил: «Я ставлю себе в заслугу, что будучи в Париже не заразился пошлостью, а, наоборот, смог избавиться от всего скверного, что только было у меня неискреннего и напускного. Эти уроды мне дали понять еще больше, насколько велики старики и такие художники, как Пюви де Шаванн, Милле, Сегантини, Коро, Добиньи, Сислей, Клод Моне, Менцель, Дега, Левитан, Нестеров и другие...»

По совету Репина Бродский из Франции переехал в Испанию, в Мадрид и Гранаду, а потом в Англию, Лондон. Всюду художник много работал, представив по возвращению в Россию массу этюдов и несколько вполне законченных картин. В отчете о поездке он напишет: «Представляя работы на усмотрение совета, я преисполнен сожаления о том, что не был в Италии и не осуществил своего намерения копировать Веласкеса в Прадо. Еще с большей степенью сожалею, что я не сосредоточился весь на одном крупном произведении, и, если благоугодно будет совету оказать мне доверие снова, чтобы я мог довершить задуманное, я приложу все мои силы и способности, чтобы оправдать это доверие и дать более крупное произведение, как плод моих упорных исканий...»