Ироническая проза. Ч. 1 - [20]

- Вот в этих сосудах хранятся заспиртованные уродцы-выкидыши, а вон там — …

Я уверен: он не хотел ничего плохого. Да и повезло ребятам: всё же, рядом с ними были почти настоящие врачи — поэтому, обморок не был долгим. Когда они пришли в себя, то они уже лежали на кушетках в ординаторской, а красавицы-медички нежно хлопали их по щекам, и спрашивали:

- Ну, всё в порядке? Как ты?… Вот — выпей быстренько, и полегчает!…

При слове «выпей» один из моих друзей снова провалился в беспамятство. А второй услышал, что пока они валялись в отключке, было, среди прочего, решено, чтобы не портить праздник, выслать Индейца на ночную трассу — и там он продал какому-то таксисту целый литр чистейшей ребёновки, а на вырученные деньги купил у другого таксиста две или три бутылки самодельной, воняющей ацетоном, водки. И вот теперь, вместо нормальной, чистой и надёжной, многократно проверенной и совершенно безопасной ребёновки, они вынуждены пить какую-то подозрительную отраву… А всё — из-за чьёго-то чрезмерного и неуместного любопытства…

Как я уже говорил, оба моих друга после этого случая не брали в рот спиртного года два. Но и после, когда они оказывались в одной компании с Индейцем, и тот, и другой обязательно уточняли, кто принёс те бутылки, которые выставлены на столе… Так, на всякий случай.

Телевизионная эпопея Индейца — не менее увлекательна и разнообразна, но я ограничусь пока этой предысторией. Единственное, на что мне хочется обратить внимание тех, кто прочёл этот рассказ — так это то, что во всех этих (и многих других) историях Индеец никогда не делал ничего, чтобы жестоко подшутить над друзьями, или сделать им гадость. Все его намерения были невинны и чисты, как ребёновка как слеза ребёнка — только вот, выходило из этого всегда чёрт знает, что…

Наши в ихних Европах

В юности был у меня сосед и приятель — Валера Вальтер. Валера — это имя, а Вальтер — это фамилия, а не прозвище (кому интересно — прозвище у Валеры было «пистолет»). Валера Вальтер был поволжским (вернее, казахским) немцем по национальности, и водителем такси по профессии и должности. А ещё он был круглым сиротой — уж не знаю, что там приключилось с его родителями, но вырастила и воспитала его тётка Генриета. Тоже немка.

До 1989 года Валера Вальтер крутил свою баранку, по выходным пил пиво, ходил на дискотеки и в кино (благо, кинотеатр «Гигант» был от нас через дорогу), ухаживал за девчонками и катал их на своём такси. А также — ковырялся по выходным в гараже, играл в карты, матерился, иногда дрался, регулярно покупал у меня американские сигареты и прочие предметы фарцовки… Короче, жил жизнью простого совецкого человека — пролетария и обывателя…

Но вот, где-то году в 1990-м, в самом начале, Вальтер вдруг вспомнил о том, что он — самый-самый настоящий немец. То есть, не только кровь тевтонов ударила в голову и сумрачный германский гений зашевелился в подсознании, но и вспомнились уроки родного языка, что в детстве давала ему тётка, а главное — Валерка узнал о Федеральной программе правительства ФРГ по переселению соотечественников в фатерлянд. И началось…

Дважды Валера съездил в Москву, в Посольство Федеративной Республики Германия — и оба раза, по возвращению домой вёл такие разговоры, что, мол, в России всё равно делать нечего, и вся эта «перестройка» кончится ничем (ну, будто без таксиста Вальтера это умным людям было непонятно!), и надо, значит, отчаливать… Одно его сильно печалило: тётка с ним ехать отказывалась — а сам Валерьян очень плохо на рiдной нiмецькой мове шпрехал… Так получилось, что в совецкой школе он, этнический немец, изучал английский…

Ладно, эту беду Валера преодолел: засел за учебники и какие-то самоучители — да и тётка, надо полагать, помогла. В результате, где-то, через полгода Вальтер собрал нас всех на прощальный пивной банкет, и объявил, что уезжает он. В фатерлянд. Навсегда. Вот только, как освоится на новом месте, так через год приедет за тёткой — такой у них уговор — и заберёт её к себе. На историческую родину исторических предков.

А на следующий день он улетел в Германию. Навсегда.

Вальтер обещал писать, но так никому и не написал ни разу. Тётка Генриета, в ответ на наши вопросы, отмалчивалась, или говорила что-то невнятное. И год прошёл — а Валерка за тёткой не приехал.

Он приехал через два года. И устроился обратно в такси. И сторонился нас, и на наши вопросы о причинах его возвращения, не отвечал — а если и говорил о Германии, то принимался ругать «этих проклятых буржуев» и «немецких фашистов» — и всё это выглядело очень и очень загадочно…

Правда разъяснилась только через полгода, когда мы, сами того не желая, крепко его напоили, и разговор естественным образом вырулил на его эмиграцию и возвращение. Вот тут-то Валера и рассказал свою историю

Оказалось, что едва перебравшись в Германию, он сразу же попал в объятия местного ведомства по делам иммигрантов. Там сидели не дураки, и они тут же нашли для Вальтера и жильё, и — главное! — работу: так как, согласно диплому, Валерий фатерович Вальтер был водителем и автослесарем, его тут же трудоустроили работать в супермаркет. Работа самая простая: развозить клиентам заказы, которые те делают по телефону. Посадили Валеру за баранку фургончика, багажник загрузили продуктами, выдали план-схему микрорайона, адреса клиентов со списками, кому что нужно завезти… Дальше понятно? Вальтер должен был подъезжать к дому, оставлять возле калитки заказ, и ехать к следующему покупателю…