Ириска - [14]
Но макияж – это круто.
Как девочка-хиппи. Ты только не обижайся.
Я киваю.
– Да, знаю.
Чего уж тут обижаться.
Она подталкивает меня локтем, улыбается,
будто мы просто
болтаем,
вот и все.
– Ты умная – вот твоя фишка.
Нормальные
В школе у нас куча народу, больше тысячи.
И чтобы тебя заметили… Мало быть умной.
Лучше красивой —
фигура, роскошные волосы.
Или
ребенком
с проблемами.
Вот таких было много.
Какое-то время
Софи, Джеки и я называли себя —
«нормальные»,
но это мы так пытались
привлечь внимание.
«Дорогу! Дайте пройти нормальным», – говорила Джеки,
расталкивая длинноногих девчонок
с такими фигурками,
что заглядывались мужчины.
На нас даже ребята помладше не обращали внимания,
хотя Софи
на них покрикивала —
показать, что мы не пустое место.
Но Софи и Джеки
действительно были нормальные.
Дома о них заботились мамы.
Их иногда наказывали – оставляли в школе после уроков.
В парке ребята покупали им сидр.
Мои подружки вели себя беззаботно,
не боялись сделать что-то не так.
«Неудача – это наука» —
так сказала Джеки,
когда Софи провалила тест по французскому.
«Дай пять!
И пошли обедать в кафе».
«Нормальные», именно нормальные
у меня подружки.
Про себя бы я так не сказала —
со мной все не так.
Но мы дружили.
А потом все закончилось.
Первый ожог
Не могла я впустить к себе Джеки и Софи, ну просто – никак.
Джеки спросила:
– Почему нам нельзя к тебе?
Софи сказала:
– Что ты как стерва?
Джеки все же надеялась:
– Эл, мы ехали на такси. И потратили деньги, семь фунтов.
Софи:
– А ей-то что?
– Я сейчас занята. Позвоню вам попозже? – Все, что я могла им ответить.
Джеки спросила:
– И чем же ты занята?
Софи сказала:
– Наверное, с парнем.
Джеки спросила:
– А это не Питер?
Софи:
– Спорим, что Питер. Она его обожает.
– Я вас очень прошу, уходите!
– Что?
– Ты с ума сошла?
– Хорошо: ОТВАЛИТЕ! – Я захлопнула дверь.
Папа спал.
Я пошла в ванную,
обработала спиртом волдырь – ожог от его сигареты.
Маленькое красное пятнышко
на тыльной стороне
руки.
Ничего страшного
– по сравнению с тем, что случалось раньше.
Но почему он со мной так жесток?
Ушла Келли-Энн, перевернулась страница.
Новая тема. Ожоги.
Забавно?
Небольшой ожог
на руке —
это еще ничего.
Вот как-то неделю назад я ругнулась:
– Дерьмо!
Папа услышал.
Потащил меня в ванную,
заставил вычистить зубы
вместо пасты – с ягодным мылом.
Мыло пенилось.
Я наглоталась
кислой противной пены.
Горячий хлеб
– Мне хочется… – Марла колеблется.
– Хлеба.
По утрам
я покупаю свежий хлеб с семенами (лен, подсолнух).
Прошу пекаря, чтобы нарезал.
Хлеб еще теплый.
– Горячего хлеба, – повторяет она.
– Он остыл.
– Ну так сделай его горячим, – раздражается Марла.
Щиплет себя за руку.
– В этом, как его… Хочу хрустящую корочку!
Положи его туда, где он печется.
Нет, не печется. Его ведь уже испекли.
Жарится.
Дай, я сама!
От тебя никакого толка.
Она пытается встать, но диван слишком низкий,
ей трудно вставать.
Марла хватает подушку,
яростно стонет.
Я жду, пока она
Успокоится, и
спрашиваю:
– Вы говорите про тост?
Марла все еще
держит в руках подушку.
– Я хочу тост.
Вздыхает.
– Конечно тост. Сделай, пожалуйста.
Кто-то помнит
У Марлы пищит телефон.
Она вздрагивает, глядит на экран и улыбается.
Напоминание
или, может быть, сообщение.
Кто-то помнит о ней.
Наверное, приятно
знать, что
где-то
кто-то помнит о ней.
А я – не знаю,
думает ли кто обо мне или нет,
может быть, папа и Келли-Энн
шлют мне кучу отчаянных писем?
Но было бы приятно.
Знать,
что где-то
кто-то помнит меня.
И еще кое-что
Люси сидит на пляже, рядом с какой-то девушкой.
– Знакомься – Минди, моя подруга.
Минди кивает,
смотрит в свой телефон,
усмехается.
Подъезжает еще одна,
на горном велосипеде,
с сигаретой во рту.
– А это Джен.
Люси не глядя
тычет пальцем в ее сторону.
– Ей нравится ретро.
Должно быть, она имела в виду сигарету, но точно не знаю.
Люси дает мне двенадцать фунтов:
за полный комплект заданий
плюс два дополнительных по алгебре.
– А как у тебя с французским? – интересуется Джен.
Затягивается сигаретой,
жадно —
будто давно не курила,
и выпускает
дым.
– Нормально, как и со всем остальным.
Может быть, сказано чуть свысока,
но пускай они знают – с учебой
у меня все в порядке.
Хотя бы с учебой.
– Мне отец все печенки проел,
а в школе через неделю – родительский вечер. —
Джен смотрит на мой ожог.
Опускаю голову, волосы падают на лицо.
– Переводила в Гугле, но толку мало.
Нам задали «рассказ о семье».
Напишешь?
– Хорошо.
– Еще одному парню нужно эссе
для колледжа, – добавляет Люси.
– Могу дать для эссе основные моменты.
Я собиралась сказать «Спасибо», но вдруг заявляю:
– За шаблоны эссе – дополнительная оплата.
Это же куча времени.
– Конечно, – усмехается Люси.
– Время —
деньги.
Ты это имела в виду?
В сто раз сексуальнее
Сижу за столом на кухне, перевожу рассказ. Мне заплатят!
– Домашнее задание? – спрашивает Марла.
– Сейчас середина семестра.
Что это?
Боже, сестра Гвендолин никогда от меня не отстанет.
Смотрит мне через плечо:
– О! Французский. Как сексуально.
«Месье Хоган в сто раз сексуальнее, чем
месье Тейлор,
тебе не кажется?
Уи? Уи?»
– Уи! – отвечаю Марле,
передаю ей стопку бумаги —
пусть поработает, потренирует мозги.
Я не использую Марлу.
Вовсе нет: ей полезно.
Не потерялась
Читаю в новостях:
Пять дней назад
пропала девушка пятнадцати лет.
Не я.
Фэй Патерсон.
Когда уровень кислорода упал, государство с помощью лотереи выбрало немногочисленных счастливчиков, которые будут жить под куполом, когда все остальные станут медленно задыхаться.Несколько лет спустя жизнь внутри купола продолжается. Бедный класс не может себе позволить кислородный налог, который поставляет дополнительный воздух для бега, танцев и спорта. Богатая элита, напротив, здравствует и процветает. Любой, кто выступает против режима, получает клеймо террориста и изгоняется из купола на верную смерть.Шестнадцатилетняя Алина — участница тайного сопротивления и вынуждена бежать из купола.
Когда уровень кислорода упал, государственная лотерея выбирает нескольких счастливчиков, которые будут жить внутри купола. Все остальные будут медленно задыхаться. Несколько лет спустя, жизнь внутри купола продолжается. Бедный класс не может себе позволить кислородный налог, который поставляет дополнительный воздух для бега, танцев и спорта. Богатая элита, напротив, здравствует и процветает. Любой, кто выступает против режима, получает клеймо террориста и изгоняется из купола на верную смерть. Шестнадцатилетняя Алина является частью тайного сопротивления, вынуждена бежать из купола.
Типпи и Грейс не нравится, когда на них пялятся, что неудивительно, ведь они сиамские близнецы. Им хочется жить как обычные подростки – ходить в кино, влюбляться, находить новых друзей. Но это трудно, когда люди вокруг тыкают в тебя пальцами и обзывают. Девочкам приходится тяжело, однако они храбро сражаются со всеми бедами. И однажды судьба вознаграждает (или наказывает?) их возможностью разделиться, а они ухватываются за этот шанс, ухватываются изо всех сил. Вот только получить желаемое не так просто, и Типпи и Грейс еще придется столкнуться с последствиями своего решения обрести личную свободу.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
«Юность разбойника», повесть словацкого писателя Людо Ондрейова, — одно из классических произведений чехословацкой литературы. Повесть, вышедшая около 30 лет назад, до сих пор пользуется неизменной любовью и переведена на многие языки. Маленький герой повести Ергуш Лапин — сын «разбойника», словацкого крестьянина, скрывавшегося в горах и боровшегося против произвола и несправедливости. Чуткий, отзывчивый, очень правдивый мальчик, Ергуш, так же как и его отец, болезненно реагирует на всяческую несправедливость.У Ергуша Лапина впечатлительная поэтическая душа.
Сборник «Поговорим о странностях любви» отмечен особенностью повествовательной манеры, которую условно можно назвать лирическим юмором. Это помогает писателю и его героям даже при столкновении с самыми трудными жизненными ситуациями, вплоть до драматических, привносить в них пафос жизнеутверждения, душевную теплоту.
С Вивиан Картер хватит! Ее достало, что все в школе их маленького городка считают, что мальчишкам из футбольной команды позволено все. Она больше не хочет мириться с сексистскими шутками и домогательствами в коридорах. Но больше всего ей надоело подчиняться глупым и бессмысленным правилам. Вдохновившись бунтарской юностью своей мамы, Вивиан создает феминистские брошюры и анонимно распространяет их среди учеников школы. То, что задумывалось просто как способ выпустить пар, неожиданно находит отклик у многих девчонок в школе.