Ириада - [39]

— Ты, как там? — Донесся сверху вопрос брата, — и зачем, ты, на гнездо злобной черепахи спрыгнул? Или тебе показалось, что она еще недостаточно разозлилась?

Я с трудом поднялся, глядя на десяток разбитых мной яиц, их содержимое, стекающее с меня и осколки скорлупы в хаотичном порядке, воткнувшиеся в мое многострадальное тело, и не знал, что сказать.

Как бы повторяя вопрос брата, над болотом вновь разнесся истошный вопль гигантской черепахи. Одна из стен, рядом с башней, взорвалась градом осколков и в проломе появилась ее уродливая голова, прожигая меня красными, налитыми кровью глазками.

Болотный Гигантский Архелон. Уровень???

Голубые Искры, кружась в воздухе впились в ее голову.

Черепаха в недоумении посмотрела на Димана. Мы с Георгием тоже.

— А что? — В недоумении пожал тот плечами, — просто попробовать хотел.

— Ну, и как?

— Хреново, девяносто процентов урона срезает, зараза…

Нашу светскую беседу, прервал очередной вопль взбесившегося монстра.

Внимание! На вас наложен дебаф: Дезориентация. На 30 секунд.

Голова резко закружилась, меня повело в сторону. Я свалился на колени, стараясь не расстаться с давно переваренным завтраком. Рядом со мной, с грациозностью куля с говном, приземлился Диман. Нас накрыла тень приближающегося монстра, а перед глазами, словно пьяные мухи витали слова:

Закрытый инстанс: Подземелье Крепости Сварог. Рекомендуется для прохождения игроками 30–50 уровней. Желаете зайти? Да. Нет.

— Хрен с вами, да. Лишь бы отсюда подальше.

Гнилая крышка ведущего в подземелье прохода захлопнулась за нами, отрезая все звуки, будто была дверью в банковское хранилище, а не держащееся на честном слове недоразумении. Тишина и покой окружили нас, и мы со стоном блаженства повалились на сочащуюся влагой землю.

Глава 11

— Где это мы?

— Без понятия, в каком-то подземелье. Посидим здесь часик, передохнем, пока эта сумасшедшая черепаха не свалит обратно в свои болота, потом вылезем, попробуем сквозь лягух прорваться опять на твердую землю.

— Отсюда нам уже не выбраться, — взлетевший пикс навалился на крышку люка, — на нее или башня обрушилась или черепаха уселась своей задницей. Не пойму, чего она, вообще, из своего болота вылезла? Ты, случайно, из ее кладки пару яиц не свистнул?

— Почему тебя та ведущая, Георгием Бедоносцем назвала, а? — перевел я стрелки на пикса, — чего ты такого натворил?

— Это долгая история, некогда ее сейчас рассказывать.

— Рассказывай, мы никуда сейчас не торопимся.

— И очень зря, в таких местах, чем дольше ждешь, тем сильнее в итоге станут здесь ваши враги.

— Честно говоря, у меня уже сил нет, нам давно пора уже обратно в свой мир, а тут такая засада…

В полной темноте что-то захрустело. Слаборазвитое ночное зрение не позволило хоть что-то рассмотреть. Пришлось зажечь один из трех оставшихся факелов. Тусклое, сильно чадящее пламя осветило небольшое помещение, больше похожее на увеличенную нору земляного червя. Конечно, кое-где еще была видна кирпичная кладка, но в основном она заплыла таким слоем грязи, что была практически не видна. Сочащаяся с потолка вода и ползающие по потолку мокрицы, лужи на склизком полу дополняли прекрасный пейзаж. Темный провал на противоположной стене вел в неизвестные дали.

— Я, все, думаю…, - сидящий на плече у Димана пет скептически оглядел представшую перед нами картину, — каков тогда ваш мир, если вы ползанье по таким вот дырам считаете приключением?

Непростой вопрос, и я слишком устал, чтобы на него отвечать.

— Ладно, пять минут отдохнем и двинем дальше.

— Как хотите, я пошел смотреть местные новости, на пятом, как раз, сейчас начинаются.

Я устало сидел, прислонившись спиной к мокрой стене и пялился отсутствующим взглядом на мельтешащие картинки перед глазами. Там в какой-то каморке, размером три на три метра, с пола до потолка увешанной пучками сухой травы, заставленной банками с маринованной лягушачьей шерстью и копчеными летучими мышами, какая-то бабка давала интервью, голубоватого вида кровососу.

— … И до нашей глубинки они тоже уже добрались, окаянные, в прошлых сезонах игрохи не были такими упертыми. Через месяц, два, приходили после начала сезона, а здесь и суток не прошло, понабежали. А нам шо деить-то? Список квестов еще не прислали, вот и отправляю их в болото за луговыми ромашками. Пока што нихто оттуда не вернулся. Ну, шта тут сказать? Кикиморам тоже нужно кушать. Глядишь местные нашенские будут меньше от них страдать. А то-ить натерпелись…

— Жора, и сколько у вас сезонов уже было?

— Восемьдесят три, по девяносто девять лет каждый. Потом год перерыв, чтобы мир в порядок привести, а затем все по новой, игроки из разных миров сюда лезут и хозяйничают.

Хруст, недавно привлекший наше внимание, повторился вновь и в темном проходе мелькнул серый силуэт.

— Блин, началось.

Я еще раз осмотрел свою экипировку. Броня практически не пострадала, дубина так и осталась на девяносто девяти процентах прочности, прочность щита, правда, спустилась до шестидесяти восьми процентов, однако выглядел еще достаточно крепким, а запасной я пока решил не трогать. Вон у выползшего на свет длиннющего скелета, вообще, в щите сантиметровые щели и он как-то этим не запаривается. Вооружен половинкой меча, из брони только дырки кое-как соединённые гнилыми нитками, оставшимися от стеганого жилета. Правда уровень тридцать пятый, что наводит на грустные размышления. Если в самом начале тут такие бойцы, то что будет дальше? Скелет ни о чем таком не думал, да и чем думать, когда половина твоего черепа, вместе с мозгом, осталась где-то там… в далеком и прекрасном прошлом? Он просто пер на нас, слегка приволакивая сломанную ногу и что-то невнятно бормоча. Наверное, свою богиню ругал, не дающую ему покоя даже после смерти. Однако, не смотря на всю медлительность, атаковал он довольно шустро. Обломок меча глубоко вонзился в щит, а ответный удар дубины был отброшен его щитом с такой силой, что мне пришлось отступить на два шага назад. В следующий раз, отбив его выпад, я просто врезал своим сапогом ему в пах. Это вызвало недоумение в глазницах скелета и привело только к тому, что нога застряла в его тазовых костях. Пришлось упереться на нее, подпрыгивая вверх, и ударить его лбом в лицо. Удар вышел на редкость удачным, его лицевая часть, как и половина черепа до этого, безвозвратно ушла в светлое прошлое. Не знаю, стал ли он от этого видеть хуже, я так точно стал. Сначала, когда я упал обратно, у меня пошли круги перед глазами, так как стопа, так и осталась зажатой меж костей скелета и при падении она стала смотреть в противоположную сторону. А затем все взорвалось яркими разводами, когда в мою беззащитную правую ягодицу воткнулся обломок меча.