Иосиф Бродский: Американский дневник - [127]

Проблема заключается в том, что норма как форма природного равновесия не обладает положительным или отрицательным статусом и может трактоваться в зависимости от ситуации. Например, для отличника, который стремится в школу, нормальная температура — это хорошо, а для того, кто хочет остаться дома, та же самая температура — это плохо; ясная погода для дачника — это хорошо, а для крестьянина, который думает об урожае, — плохо. Список примеров можно продолжить.

Последствия от одностороннего подхода могут быть непредсказуемыми. В отсутствии оппозиции Добро — Зло, если нет убеждения в том, что война, или убийство, или ложь — это зло, вы можете трактовать эти действия с позиций своего о них представления, например с позиций Добра, если в настоящий момент они благоприятны для вас или соответствуют вашим интересам. Опасность подобных заблуждений состоит в том, что человек утрачивает понятие Истины и лицемерие превращается для него в норму, в непроницаемую броню, которую невозможно пробить никакими доводами, потому что эти доводы в свое время были провозглашены несуществующими и теперь не способны восприниматься с позиций западного сознания.

Однако, несмотря на свой собственный опыт и все возможные негативные последствия продвижения человека во времени, Бродский отдает предпочтение западной культуре мышления и западной цивилизации, которая, в его представлении, исторически связана с Древней Греции и существовавшем там многобожием: "Чем дольше я живу, тем привлекательнее для меня это идолопоклонство, тем более опасным представляется мне единобожие в чистом виде. Не стоит, наверно, называть вещи своими именами, но демократическое государство есть на самом деле историческое торжество идолопоклонства над Христианством" (гл. 16).

Описывая храм Посейдона, расположенный на самой вершине скалы рядом с маленькой рыбацкой деревней в 65 километрах от Афин, Бродский говорит о том, что его устремленные вверх, расположенные на равном расстоянии друг от друга колонны, напоминают орнамент, в котором воплотились принципы, заложенные две с половиной тысячи лет назад нашими предками. Какую информацию хотели передать в века древнегреческие архитекторы и строители, что скрывается за этим орнаментом: "Идея порядка? Принцип симметрии? Чувство ритма? Идолопоклонство?", — все то, что в дальнейшем было заимствовано западной цивилизацией (гл. 39).

Отношение Бродского к Западу далеко от идиллии, но в настоящее время нет другого строя, который был бы более приемлемым и безопасным для человечества. Вместе с тем поэт отдает себе отчет в том, что западная цивилизация сочетает в себе не только плюсы, но и минусы. Правда, плюсы и минусы у Запада и у Востока разные, хотя не так уж трудно обнаружить и сходство. Вспоминая мечети Самарканда, Бухары, Хивы, Бродский говорит об их масштабе и отмечает, что они свидетельствуют о лиричности ислама, так как отражают движение вверх, стремление к совершенству, "желание за(со)вершить самих себя" (гл. 32).

Сравнивая глазурь, изумруд и кобальт мечетей Средней Азии с похожими на "застывших каменных жаб" сооружениями Стамбула, автор приходит к выводу о том, что причина уродливости последних заключается в том, что они воплощают ислам торжествующий.

Любая форма торжества (будь то высшая стадия развития государства, религии, цивилизации или последняя ступень служебной лестницы) при достижении предельного уровня — высшей точки самоутверждения скрывает в себе опасность деградации, потому что с вершины возможен лишь спуск — движение по нисходящей линии. Конечно, демократическое общество подвержено кризисным явлениям в меньшей степени, но и оно не может быть исключением из общего правила в силу того, что было создано человеком.

Если самоутверждение ислама выражено в мечетях Стамбула, то символом торжествующего Востока является стопа, попирающая узор ковра, о которой Бродский говорит в тридцать третьей главе "Путешествия в Стамбул". Согласно первому закону Ньютона, всякое действие вызывает равное ему по силе противодействие. Не в этом ли скрывается причина нашей агрессивности и готовности к противостоянию, не этим ли объясняется борьба кошек с крысами, которую они инстинктивно ведут в течение всей жизни. Чем больше давление (сравните "отпечаток стопы Пророка" в гл. 25), тем сильнее желание ему противодействовать. И наоборот, если давления нет, то и обратной силе взяться неоткуда.

Не потому ли Восток, в представлении Бродского, является "метафизическим центром человечества" (гл. 14) (сравните у Н.А.Бердяева: "На Востоке — колыбель всех великих религий и культур"[221]), что движение в нем происходит из-под попирающей его стопы, снизу вверх? И не в отсутствии ли внешнего воздействия заключается причина индифферентности и равнодушия западного общества, знаменитое "I don't know and I don't care" (Не знаю и знать не хочу)? Усвоив раз и навсегда (почти как цитату из Корана), что демократия есть вершина развития цивилизации, человек на Западе пребывает по отношению к обществу, в котором живет, в состоянии безмятежности, не замечая подстерегающих его опасностей. Сравните у Н.А. Бердяева: