Иоганн Кабал, детектив - [77]

– В этом есть смысл, – сказала мисс Бэрроу вполне серьезно. – Я слышала, что ее отец – большая шишка то ли в правительстве, то ли среди военных.

– Думаю, и то и другое. В Миркарвии их сложно разграничить.

– Я слышала, как завхоз сплетничал с главным стюардом, потому как леди Нинука пожаловалась на кого-то из них из-за какой-то мелочи. Завхоз считал, что стюард должен улыбаться и терпеть, поскольку иначе леди Нинука наябедничает своему папочке-графу, и тогда ситуация для него станет совсем плачевной.

На этот раз уже мисс Бэрроу резко дернуло назад. Кабал остановился и медленно спросил:

– Этот граф. Вы случайно не знаете его имя?

– Я не запомнила, сочла информацию неважной.

– Мог это быть Марша́л?

– Да! Именно. Я еще подумала, что звучит очень по-французски для миркарвианца, но это просто название владений. Получается, графства? Прежде я не придавала этому значения. Как бы то ни было, раньше земля принадлежала соседнему государству, потом много лет назад разразилась война, и они оставили имя в качестве титула, хотя на самом деле фамилия рода – Нинука. Удивительно, что страна, на которую столь большое влияние оказала Германия, не использует какой-нибудь немецкий титул. Курфюрст Марша́л. Хмм.

Она пристально посмотрела на Кабала, но тот уже ее не слушал.

– Ага!

– О-о-о, – на губах мисс Бэрроу заиграла улыбка. – Ваш друг?

– Ни в одном из известных значений этого слова. Это значительно меняет дело.

– И каким же образом? – улыбка испарилась.

– Я хотел докопаться до сути происходящего отчасти из любопытства, но в основном из чувства самосохранения.

– Добраться до них прежде, чем они доберутся до вас? Как мило. А как же передать убийцу правосудию?

Кабал взглянул на нее, слегка хмурясь от подобной глупости.

– Что за странная идея. Честно скажу, подобная мысль никогда не приходила мне в голову. То, что в этом замешан Марша́л, придает делу новый оборот – точнее, это связано с моей жизнью и тем, чтобы она продлилась чуть дольше, чем, скажем, до завтра.

Мисс Бэрроу была шокирована. От Кабала она ожидала чего угодно, но трусость в ее восприятии совсем не вязалась с его личностью.

– Вы его боитесь!

Кабал поднял брови в ответ на эту дерзость.

– Я не назвал бы это страхом. Просто желание не дать маньяку с кавалерийской саблей искромсать меня на кусочки. Это, скорее, рациональное беспокойство.

– Но как же смерти…

– К сожалению, нам придется поздравить убийцу, или, что куда более вероятно, убийц с тем, что они успешно справились с делом, после чего сердечно распрощаться с ним, с ней или с ними. Бон вояж, дорогая «Гортензия», дай бог, чтобы счет трупов на твоем борту больше не вырос. Мы с вами благополучно покончили с этой жуткой аферой.

– Нет, не покончили, Кабал.

– Хм?

– Я возвращаюсь на корабль. Я решила лететь в Катамению.

– Что? Но зачем? Для чего вам возвращаться на борт? Я и так не понимаю, зачем вам отправляться в Катамению, но раз уж нужно, к чему подвергать себя опасности?

– Я не могу позволить убийце уйти, кем бы он ни был. Отвечая на ваш вопрос – потому что это правильный поступок.

Мускулы на лице Кабала напряглись, выдавая плохо скрываемый гнев.

– Вы хотели сказать, так поступил бы ваш отец.

Она слабо улыбнулась:

– Это одно и то же. Как правило.

– Ваш отец любит совать нос в чужие дела.

– Мой отец, – возразила она, аккуратно извлекая руку из руки Кабала, – хороший человек. Но он дома, в Пенлоу-на-Терсе, и этим придется заняться мне.

Она направилась в сторону аэропорта, но, сделав несколько шагов, остановилась.

– Едва ли мы с вами еще увидимся.

– В этом я с вами согласен. Вы решили сыграть в миркарвианскую рулетку, мисс Бэрроу. Она очень похожа на русскую, но в миркарвианской всего одна пустая камера.

Они стояли на залитой светом газовых фонарей улице, одни, – остальные фланеры уже сидели за столиками, разговаривали о любви, жизни и прочих темах, более радостных, чем низменная смерть. В тени, отбрасываемой шляпой, лицо мисс Бэрроу было сложно разглядеть, но Кабал увидел, что щеки ее стали болезненно-бледными в мерцающем желтом свете. Она была напугана, отважна и обречена. Он представлял цепочку последующих событий: мисс Бэрроу начнет задавать вопросы, которые заставят кого-то нервничать, и она умрет.

– Мисс Бэрроу, что бы вы обо мне ни думали, знайте одно. Я презираю смерть. Я с ней работаю, но я ее ненавижу. Ваши намерения пахнут смертью – если вы вернетесь на корабль, жизнь ваша, я уверен, окажется короткой.

– Хотите, чтобы я осталась здесь, в Сенце?

– Это было бы самым разумным шагом.

– Тогда тот, кто стоит за преступлениями, останется на свободе. Капитан – хороший человек, но ему это дело не по зубам. Если Нинука преступница, он ничего не сможет сделать. Она будет стоять перед ним с окровавленными руками, а он отправится за тазиком, чтобы она могла их отмыть. Иной поступок будет стоить ему не просто карьеры – жизни. Я же иностранка. Я могу поднять шум, и моя страна за меня заступится.

– Если считаете, что ваша страна ввяжется в вой-ну, потому что какая-то девчонка позволила себя убить, вы глупы.

– Может и так. Но бог присматривает за дураками и маленькими детьми, не так ли? Ауф видерзеен, герр Кабал.