Иоанн Слепой. Граф Люксембурга, король Чехии - [103]

Филипп VI 25 августа вернулся в Абвиль. Он отметил здесь день Людовика Святого и стал ждать графа Савойского и его брата Людовика, которые должны были привести ему подкрепление в тысячу копий. Филипп твердо решил сразиться с англичанами там же, где ему удастся их догнать. Что касается Эдуарда, то переход через реку Оти и болота представлялся ему еще более тяжелым, чем через Сомму, и он решил ждать французов с отдохнувшей армией, заняв позицию, которая покажется наиболее удачной. К тому же он находился в Понтье — лене, принадлежавшем лично ему.

Двадцать шестого августа Эдуард расположил свою армию на холме с пологими склонами к северу от долины реки Me, неподалеку от леса, из которого он сделал большое пастбище для лошадей своего войска: он не собирался использовать конницу, предполагая держать оборону. В его распоряжении было четыре тысячи рыцарей и двенадцать тысяч лучников и пехотинцев. Эдуард велел выкопать рвы для защиты от атак французской конницы. Его положение было очень выгодным.

В свою очередь Филипп Валуа покинул Абвиль утром 26 августа; это была суббота. Его армия, видимо, включала двенадцать тысяч рыцарей и шестьдесят тысяч пехотинцев, в том числе несколько тысяч генуэзских лучников. Свою армию он разделил на три корпуса. В первом находились Иоанн Чешский и его сын вместе с генуэзцами Дориа и Гримальди. Вторым корпусом командовал Карл Алансонский, третьим — сам король. Филипп приказал провести рекогносцировку позиций англичан. Жан де Бомон, Миль де Нуайе, Генрих Монах из Базеля советовали Филиппу VI дать войскам отдохнуть и начинать бой лишь на следующий день. Похоже, Иоанн Люксембург высказал то же мнение. Но Филипп VI не послушал никого из советников и решил завязать сражение немедля: Эдуард уже столько раз удачно избегал боя с ним, чтобы он согласился рискнуть снова дать ему уйти.

Король отдал приказ двинуть генуэзских лучников на прорыв английских рубежей, засыпав противника градом арбалетных болтов, — солнце уже почти село. Нужно было спешить. Однако обоз с болтами отстал. Их запас был быстро исчерпан. Генуэзцы, осыпаемые английскими стрелами и не имея щитов для защиты, начали в беспорядке разбегаться.

Всадники, стоявшие за лучниками, потеряли терпение и занервничали. Возможно, они решили, что генуэзцы вошли в контакт с противником и предали французов. С согласия короля, уже, похоже, не совсем хорошо владевшего собой, они бросились на генуэзцев. Английские лучники продолжали бить по тем и другим. Началась всеобщая сумятица.

Однако сами по себе французские рыцари сумели прорваться к боевым порядкам англичан. На какой-то момент отряд под командованием принца Уэльского оказался под угрозой. Иоанн, слепой король Чехии, все время слышавший невнятный гул битвы и приказавший устно рассказывать ему обо всем, что происходит, захотел сам принять участие в борьбе во главе своих люксембуржцев. Он приказал привязать своего коня к коням двух рыцарей, Генриха Монаха из Базеля и Индржиха из Клингенберга, и вести его прямо в схватку. «Так ринулся он на врагов, разя их ударами меча, поразив и троих, и четверых, сражаясь весьма доблестно». Но что могла тут сделать слепая отвага? Он геройски пал на поле сражения при Креси, как и его соратники, как великое множество знатных сеньоров — граф Алансонский, герцог Лотарингский, графы Блуа, Фландрии, Аркура… Филипп VI тоже дрался как рыцарь, и Жану де Эно пришлось схватить его коня за узду и вывести из сечи, не то бы он тоже погиб или попал в плен. Что касается Карла Моравского, он не последовал примеру отца и, чтобы не подвергать опасности свой новый сан избранного императора Германии, удалился, когда осознал, что дело оборачивается плохо.

Одна хроника утверждает, что, когда на следующий день англичане отыскали на поле боя Иоанна Люксембурга, он еще дышал. После того как «его раны были перевязаны», короля «уложили на ложе, и он испустил дух». Эдуард III, очень уважавший чешского государя и чтивший его за отвагу и мужество, велел перенести тело в собственную палатку, и епископ Даремский прочел над ним заупокойные молитвы. На следующий день на переносном алтаре была отслужена панихида. Тело Иоанна перенесли в монастырь Ментене в Па-де-Кале, а потом в аббатство Валлуар, где погребли его внутренности. После Карл добился, чтобы прах отца выдали ему. Седьмого сентября он велел перевезти его в Люксембург и похоронить в аббатстве Мюнстер.

Непостоянство, потребность в переменах, которые Иоанн выказывал при жизни, проявились и в странствованиях его мертвого тела. Его сын, император Карл IV, возвел красивый мавзолей, украшенный гербами пятидесяти люксембуржских рыцарей, павших в один день со своим графом. Тело короля оставалось в этой гробнице около двух веков, пока Карл V, ожидая нападения на Люксембург французов, не приказал снести монастырь Мюнстер. Гробница короля Иоанна была разрушена, а останки перенесены во францисканский монастырь верхнего города.

В 1592 г., когда монастырь Мюнстер был восстановлен, его монахи потребовали вернуть тело. Между двумя монастырями началась тяжба. Наконец прах Иоанна с большой помпой возвратили в ту обитель, где его некогда похоронил Карл IV, и поместили во временную гробницу. Эрцгерцог Альбрехт Австрийский выделил сумму в семнадцать тысяч флоринов, чтобы Иоанну Люксембургу возвели достойный его памятник.