Иоанн Кронштадтский - [104]

Зал, как и всегда в этот день, был красиво декорирован растениями. У возвышения и у стола, за которым чествуемый именинник принимал поздравления, находились дети, окончившие курс в народной школе Дома трудолюбия и в школе кройки и шитья при том же доме. При входе досточтимого именинника в Дом трудолюбия он был встречен членами распорядительного совета во главе с председателем. При входе отца Иоанна в зал дети приюта поднесли ему хлеб-соль, и хор детей пропел тропарь святому преподобному Иоанну Рыльскому. По принесении поздравлений военным губернатором отцу Иоанну был поднесен председателем совета П. П. Шауманом и членом совета М. Л. Деморейх от имени совета подарок — бювар с водосвятными принадлежностями, состоящий из креста, евангелия, епитрахили, сосуда и иссопа[213]».

Из процитированного фрагмента видно, что именины Иоанна Кронштадтского по своей значимости были общегородским событием. Но не только военные и гражданские власти приняли в нем участие, имениннику пришлось долго принимать поздравления от многих и многих городских и петербургских церковных и общественных организаций: Православного братства, Общества религиозно-нравственного просвещения, Петербургского подворья Пюхтицкого женского монастыря, Сергиевского общества хоругвеносцев, Общества Красного Креста, Общества спасания на водах, Общины сестер милосердия, Благотворительного общества; от образовательных учреждений — классической гимназии, женской гимназии, реального училища; от Санкт-Петербургских духовных академии и семинарии; Попечительного о тюрьмах комитета; от редакций газет «Ведомости СПБ градоначальства», «Кронштадтский вестник», «Котлин» и журнала «Русский паломник», Российского телеграфного агентства и Русского общества деятелей печатного дела; Общества попечения о бедных, от Дома трудолюбия для образованных мужчин в Санкт-Петербурге…

Вновь вернемся к статье в «Кронштадтском вестнике», чтобы узнать о последующих событиях торжества. «Уважаемый именинник, — сообщал корреспондент, — пригласил всех к обеденному столу, сервированному в классных комнатах Дома трудолюбия от петербургских почитателей. Во время обеда первый тост был предложен преосвященным епископом Кириллом за драгоценное здоровье государя императора. Тост был покрыт гимном «Боже, Царя храни», пропетым несколько раз всеми присутствующими. Второй тост предложил досточтимый именинник отец Иоанн за здоровье их величеств государынь императриц и наследника цесаревича. Тост этот сопровождался пением многолетия.

Военный губернатор вице-адмирал А. А. Берилев предложил тост за дорогого именинника: «Сила не в силе, — сила в любви. Не каждому дано от Бога обладать такой христианской любовью, какую имеет чествуемый сегодня именинник…» Тост сопровождался пением «Многая лета». Затем о. Иоанн предложил тост за здоровье его преосвященства епископа Кирилла. После этого был предложен ряд тостов за здоровье именинника. Во всех речах и тостах, посвященных любвеобильной и плодотворной деятельности о. Иоанна, выражались самые горячие и глубокие симпатии дорогому батюшке с пожеланиями многолетнего здравствования. Все эти речи и пожелания сопровождались пением «Многая лета». Около четырех с половиной часов вечера отец Иоанн, поблагодарив присутствующих за выраженные ему чувства любви и признательности, при общих пожеланиях всего наилучшего, отбыл из Дома трудолюбия. В этот день не были забыты и бедняки, которым в народной столовой Дома трудолюбия был приготовлен праздничный обед более чем на 1000 человек. Кроме того, были накормлены обедом бывшие в наряде полицейские и нижние чины»[214].

Звучавшие во время празднования 75-летия отца Иоанна пожелания здоровья и долголетия, может, в другие годы и бывшие скорее данью обязательному в таких случаях ритуалу, в этот год были как нельзя кстати. Батюшка именно в юбилейный год начал часто и сильно болеть. Как сам он отметил в своем дневнике: «Моя физическая сила истощилась…» Болезнь породила много толков в Кронштадте и Петрограде. Поговаривали, что виной всему нападение на Иоанна «сектантов» во время посещения им некоей квартиры в Санкт-Петербурге. Но эта версия никакими документальными свидетельствами не подтверждается и, скорее, отражает общий «антисектантский» настрой в православной церкви в предреволюционные годы. К тому же известна и реакция самого Иоанна на такого рода слухи, не раз говаривавшего, что «никто меня никогда не трогал. Был случай: одна женщина укусила мне палец, и только».

Информация о состоявшемся праздновании юбилея Иоанна Кронштадтского, как круги на воде, распространялась среди православного народа. В Санкт-Петербургской духовной академии с соизволения ректора епископа Сергия (Страгородского) преподаватели и студенты собрались на специальное заседание[215]. Заслушали представителя академии, бывшего на юбилее и передавшего от юбиляра духовный привет своей аlта таter. Потом читали и обсуждали недавно вышедший очередной сборник трудов отца Иоанна «Созерцания и чувства христианской души». Обстановка была созвучная теме — благостная, духовная, сопереживательная. Но стоит заметить, что и личность, и труды Иоанна воспринимались даже в академии весьма по-разному. Среди ученой корпорации очевиден был скепсис относительно его богословских воззрений. Фраза: «Ну, какой же это богослов?!» — была типичной реакцией на «восторженность» почитателей «богословской глубины» трудов Иоанна. Что уж говорить о студентах… Большая часть из них либо ничего не знала об отце Иоанне — хотя с 1893 года он был почетным членом академии и они имели возможность общаться с ним во время экзаменов и академических торжеств — либо была равнодушна ко всякой информации о нем и, будучи не столь далеко от известного пастыря, даже не делала попыток побывать в Кронштадте и посетить его.