Иоанн Кронштадтский - [103]

.

Возникает вопрос: почему император не приглашал Иоанна для своего болеющего наследника, доверив его Распутину? Встречающиеся в литературе указания на то, что якобы Иоанн сам представил Распутина семье императора, не опираются на документы. Очевидно, ход мыслей царской фамилии был примерно таков: приглашение Иоанна к Александру III и его молитвы не помогли; если батюшка не помог однажды, то не сможет помочь и в следующий раз. Нельзя не учитывать и того, что Александра Федоровна тяготела не к «обычным» православным батюшкам, а ко всякого рода блаженным, юродивым, спиритам. Иоанн для нее был слишком традиционен.

Более разительны были изменения в отношении к Иоанну Кронштадтскому со стороны высшего света. Едва ли найдется хоть одно именитое аристократическое семейство, которое не пригласило бы Иоанна: Апраксины, Багратионы, Барятинские, Волконские, Гагарины, Голицыны, Кропоткины, Куломзины, Кутузовы, Ланские, Лобановы-Ростовские, Муравьевы, Оболенские, Ольденбургские, Орловы, Римские-Корсаковы, Святополк-Мирские, Танеевы, Татищевы, Тизенгаузены, Толстые, Трубецкие, Ухтомские, Черкасские, Шаховские, Шереметевы…

Как бы то ни было, следует признать, что Иоанн сумел извлечь из своего «приближения» к высшим сферам немало новых возможностей, чтобы дополнительно привлечь внимание к своей персоне и к своим церковно-благотворительным проектам.

Двойной юбилей (1904–1905 годы)

В этот октябрьский, ненастный и с противным холодным ветром день на кронштадтском морском причале было необычно оживленно. Присмотревшись к собравшимся, можно было заметить, что в основном это были духовные лица: священники, дьяконы, церковные старосты и члены различных церковных обществ. Они пытались укрыться от непогоды под навесом, которого на всех не хватало, и некоторые вынуждены были спасаться под зонтами, плащами и накидками. Но вот раздался басовитый гудок приближающегося парохода. В надвигающейся серой пелене сначала появились огни, мачта, а затем стал проступать силуэт парохода. Толпа двинулась к трапу, по которому, съежившись и укутавшись в дождевики, спускались люди. Их радостно приветствовали встречающие и, обступив каждого с двух сторон и подхватив вещи, вели от трапа. На причале откуда-то вдруг появился высокий брюнет, в картузе, сапогах и военной накидке. Привычно-уверенно он кричал, скорее даже взывал, отчаянно жестикулируя:

— Да что ж вы там стоите?! Давай к причалу! Господ промочим!

Извозчики, к которым был обращен этот призыв, до времени тоже укрывавшиеся от дождя, стали подъезжать и выстраиваться друг за другом. Еще пять — десять минут, и причал опустел. Вереница пролеток двигалась по улицам пустынного в этот час города. Видно было, что первые из них стали притормаживать у четырехэтажного кирпичного дома. Все тот же брюнет ловко спрыгнул с первой пролетки и, выйдя на середину улицы, жестами обеих рук показывал, куда следует сворачивать. Ворота были распахнуты настежь, вокруг хлопотали сторожа, дворники, маячили полицейские. То был известный адрес Кронштадта — Медвежья улица, Дом трудолюбия. Дом становился на два дня центром, где предстояло жить гостям весьма заметного для города торжества — 75-летнего юбилея настоятеля Андреевского собора протоиерея Иоанна Кронштадтского.

Самого юбиляра в доме не было. По традиции церковные торжества имели свое начало в храме, а потому все уже знали, что и им следует поспешить в собор, где вот-вот должно начаться всенощное бдение, совершаемое местным причтом с участием приехавшего духовенства. К шести часам собор был переполнен кронштадтцами, давно уже прознавшими о событии, и гостями, стекавшимися на остров еще с вечера прошлого дня.

Вот из соборного алтаря, наполненного городским и приезжим духовенством, выступил настоятель Иоанн и вместе с соборным причтом направился к дверям, чтобы торжественно встретить преосвященного Кирилла (Смирнова), епископа Гдовского, прибывшего по указанию митрополита Антония (Вадковского) возглавить церковное торжество.

После облачения преосвященный, приложившись к святому кресту, при пении «Достойно есть яко во истину» направился к Царским вратам, через которые и вошел в алтарь. Тотчас же началось служение всенощного бдения, которое совершал отец Иоанн в сослужении с пятью священниками и тремя дьяконами. На величание выходило 40 священников и 20 дьяконов. Канон преподобному отцу Иоанну Рыльскому читал отец Иоанн. После окончания всенощной преосвященный Кирилл преподал благословение присутствовавшим.

На следующий день, 19 октября, юбилейные торжества продолжились. Вновь храм был переполнен почитателями отца Иоанна, среди которых выделялись своими расшитыми кафтанами члены Общества хоругвеносцев. Церковную службу возглавлял епископ Кирилл.

Когда окончились поздравления в храме, гости и паства отца Иоанна направились в Дом трудолюбия… Но предоставим слово свидетелю тех событий — корреспонденту местной газеты «Кронштадтский вестник», написавшему подробный отчет «О праздновании именин отца Иоанна»:

«Иоанн Ильич при колокольном звоне отправился в Дом трудолюбия. К этому времени в нижнем зале… собрались для принесения поздравлений следующие лица: кронштадтский военный губернатор вице-адмирал А. А. Бирилев, начальник главного гидрографического управления вице-адмирал Я. А. Гильтебрандт, старшие флагманы 1-й и 2-й флотских дивизий вице-адмиралы М. Г. Веселаго и К. П. Никонов, начальник маячного и лоцманского ведомства в Финляндии генерал-майор Н. Н. Шеман, главный доктор морского госпиталя почетный лейб-медик В. И. Исаев, директор классической гимназии О. Ю. Клеменчич, директор реального училища Л. А. Поморский, начальница женской гимназии В. Е. Казанская, кронштадтский городской голова К. Л. Карпов, ораниенбаумский городской голова М. В. Волков и другие представители и представительницы местного общества, члены распорядительного совета Дома трудолюбия во главе с П. П. Шауманом, духовенство, иногородние депутации и многие другие…