Интуицио - [11]

Никакой инструкции по эксплуатации к домкрату не прилагалось. Хорошо, не будем суетиться и сконцентрируемся, это не должно быть слишком сложно.

Я опустился на колени возле колеса, переживая, что нахожусь со стороны дороги, и наклонился к асфальту в поисках надежной опоры, чтобы поставить домкрат. Как нарочно, начался дождь. Какого черта…

Кое-как установив домкрат, я принялся качать. О чудо! Машина поднялась. Когда колесо оказалось достаточно высоко, чтобы его можно было свободно вращать, я взял ключ и принялся откручивать болты.

Какой-то юный негодяй проехал мимо по луже, окатив меня ледяной водой.

Я вцепился в ключ, изо всех сил пытаясь открутить первый болт, однако он не поддавался. Я согнулся от напряжения, но тут ключ выскользнул из моей руки, и я растянулся на асфальте, больно ударившись при падении ребрами. В ту же секунду я вскочил на ноги, опасаясь, как бы меня не раздавили.

Я совершенно вымок, по лицу текли струи дождя. Я снова взялся за болт.

Ничего не выходило, он оставался неподвижен. Вот дьявол, ну не вызывать же мне аварийную службу из-за простого колеса…

– А ну-ка в сторону!

Я вздрогнул от неожиданности и обернулся.

– Дайте-ка я попробую, – сказал мужчина, наклонившись над моим колесом.

Я слышал о типах, которые кидаются вам на помощь, когда где-нибудь в городе случается авария, а потом требуют чудовищные суммы денег за оказанные услуги, запугивая и угрожая.

– Спасибо, я справлюсь без вашей помощи, – ответил я сухо.

Но мужчина не обратил внимания на мои слова и завладел гаечным ключом прежде, чем я успел отреагировать.

– Дайте сюда! – крикнул я.

Однако он продолжал орудовать ключом.

Я внутренне сжался.

Мужчина был совершенно седым, лет семидесяти пяти, не меньше, но это ничего не значило: мошенники не выходят на пенсию.

Незнакомец явно имел опыт в подобных делах. Он заменил колесо буквально в несколько минут и вернул мне гаечный ключ, успев насквозь промокнуть и перепачкать руки.

Я не без осторожности достал бумажник, чтобы отблагодарить своего спасителя, но с удивлением обнаружил, что тот уже развернулся и пошел прочь.

– Постойте…

– Все в порядке…

– Но я бы хотел отблагодарить вас…

– Абсолютно не за что, – ответил он, подходя к своей машине, которая стояла с включенной аварийкой сразу за моей.

– Вы промокли, простите…

– Небось не сахарный, – бросил мужчина, послав мне широкую улыбку и живой, искренний взгляд.

Его машина тронулась, а я застыл на месте под потоками воды, в изумлении глядя, как удаляются в ночи задние габаритные огни автомобиля моего спасителя.

Я проклинал себя за свою первую реакцию и был озадачен любезностью и мгновенной готовностью мужчины помочь незнакомцу, невзирая на дождь и грязь. Смог бы я поступить так же? Ну… не уверен… в его годы точно нет.

Я сел в машину и бросил домкрат и ключ на пол, у пассажирского сиденья.

Через несколько минут я уже сидел у обитой медью стойки кофейни с большой кружкой горячего кофе в руках, чтобы немного обсохнуть перед тем, как возобновить шопинг. В воздухе витал аромат пончиков. Декор кофейни вполне удачно воспроизводил интерьер лесной хижины с плохо прилаженными досками от пола до потолка и клеенчатыми скатертями в шотландскую клетку. Настоящий китч! Из колонок негромко доносилась бессмертная «The show must go on»[5].

Меня охватило чувство одиночества, и я постарался взять себя в руки, чтобы не впасть в тоску. Я стал наблюдать за сотрудниками кофейни. Я смотрел, как они работают, сосредоточенные на своих сиюминутных задачах. Они хотя бы были вместе, в одной команде, им есть что разделить…

Вдруг я подумал о Линн, своей соседке. Не напрасно ли я отвергаю ее попытки сблизиться? Безусловно, она симпатичная девушка, так почему я разрушаю возможные будущие отношения во имя прошлых? Кристен исчезла из моей жизни, я сам так захотел, эта страница перевернута. Невозможно оставаться с тем, с кем не чувствуешь себя любимым. Я страдал от этого каждый день в течение трех месяцев, пока длились наши отношения… а потом те последние ужины… Я пригласил ее к себе домой и полдня выбивался из сил, чтобы приготовить самые изощренные блюда, призвав на подмогу все свои кулинарные навыки. К назначенному часу все было готово, я ждал, сгорая от нетерпения, с шампанским, закусками, свечами и так далее. Я ждал долго, сначала с верой, затем с некоторым волнением и, наконец, с растущей тревогой, до тех пор, пока не получил вульгарное сообщение:

Сегодня вечером я не смогу. Прости. Целую.

Я проявил слабость и простил ее, изобразив равнодушие.

Ничего страшного, в другой раз.

И в самом деле, я повторил все это через неделю, на сей раз пригласив ее в ресторан, поскольку не отважился на еще один кулинарный подвиг.

Но там мне снова пришлось ждать.

– Не желаете ли чего-нибудь выпить? – дважды спросил у меня официант.

В конце концов мне пришлось согласиться. Я сидел за столиком в одиночестве, потягивая «Спритц»[6], пока вибрация мобильного телефона в очередной раз не заставила меня задрожать от дурного предчувствия, а затем и от отчаяния, когда я стал читать сообщение, очень похожее на предыдущее.

У меня не хватило смелости оставить ресторатора ни с чем, так что я поужинал один, в битком набитом зале, упиваясь своим горем и стыдом посреди счастливых, веселых и влюбленных людей. Радость других делает одиночество еще острее.