Интриги королевского двора - [13]

Оллард неторопливо ел, а Энн вдруг овладело беспокойство — ей не терпелось вновь двинуться в путь. Но за день, проведенный на воздухе, она успела проголодаться и теперь с удовольствием ела солоноватый сыр, свежевыпеченный хлеб и холодное мясо, гадая, понравятся ли ей густые соусы, жареные павлины и лебеди, которых подают при дворе. Впрочем, мать рассказывала, что мясо экзотических птиц обычно бывает жестким, а еду подают холодной, потому что от кухни до столовой путь неблизкий. Наконец мужчины поднялись и повели лошадей на водопой. Мэри дремала, привалившись к замшелому камню. Энн вытерла жирные руки салфеткой, поморщилась и решила ополоснуть их водой. Не желая будить Мэри, она бесшумно поднялась и направилась вслед за мужчинами. Тропу к ручью она нашла без труда и теперь уверенно шагала по ней, напевая песенку. Из-за кустов доносились взрывы смеха и веселые голоса. Значит, мужчины совсем близко и услышат ее, если она позовет.

Выйдя к ручью, она застыла, залюбовавшись его красотой. Ручей оказался совсем узким — через него можно было перепрыгнуть — и неглубоким, но Энн осторожно приблизилась к берегу, чтобы не поскользнуться и не свалиться в воду. Неподалеку она высмотрела каменный мысик, где можно было присесть и умыться, не боясь замочить подол. К счастью, камень оказался не скользким, а вода — чистой и прохладной. Энн с наслаждением погрузила руки в воду и умылась. Поднявшись, она заметила, что мужские голоса смолкли — значит, все вернулись на поляну. Покачнувшись, она перепрыгнула на сухой берег, устланный опавшими листьями. Сейчас ее хватятся, надо поспешить. Оллард, конечно же, рассердится, узнав, что она ушла к ручью одна, без Мэри. К своему удивлению, Энн увидела на тропе следы копыт, которых прежде не заметила. Следы расходились в разные стороны. Она постояла немного в нерешительности, не зная, куда идти, поскольку, направляясь к ручью, не запомнила дорогу. Наконец решила выбрать тропу пошире — рано или поздно тропа выведет ее на поляну. Услышав впереди голоса, Энн обрадовалась, заключив, что сделала верный выбор. Наверное, все уже собираются в дорогу. Энн хотела, было, подать голос, как вдруг застыла и прислушалась.

Нет, ослышаться она не могла: где-то впереди разразилась драка, лязгали мечи и кинжалы, как на уроках фехтования, которые Нед брал у Симпкина Купера и отца. Некоторое время Энн стояла неподвижно, не зная, как быть. Дерущиеся никак не могли быть ее спутниками: Симпкин и Уот давно дружили, нападать на Олларда им было ни к чему. Неужели кто-то чужой появился на поляне?

Шум драки нарастал, и внезапно на тропу из зарослей вывалились двое мужчин, обменивающиеся ударами кинжалов. Энн с ужасом узнала в одном из них Ричарда Олларда и ахнула, тем самым выдав себя. Противник Ричарда обернулся, а Ричард нанес ему удар в руку. Кровь струйкой пролилась на землю. Энн вскрикнула. Она настолько оторопела, что даже не попыталась увернуться, когда незнакомец вдруг схватил ее и притянул к себе, заслоняясь ею, как щитом. Кровь из его раны текла на плащ Энн. Она попыталась вырваться, но чужак другой рукой приставил ей кинжал к горлу. Энн ощутила острый запах мужского пота и застыла, устремив взгляд на Ричарда Олларда. Тяжело дыша, тот стоял перед ними, с ненавистью глядя на противника. Энн с трудом сглотнула.

— Брось оружие, Оллард, или я прикончу ее, — прохрипел незнакомец. — Я же знаю, ты не допустишь, чтобы из-за тебя пострадала женщина. — И он издевательски усмехнулся.

Мужчины застыли в неподвижности. Энн не осмеливалась дышать, острие кинжала царапало ей кожу. Потрясение сменилось странным спокойствием, девушка понимала: чтобы помочь Ричарду, она не должна шевелиться. Энн и представить себе не могла, из-за чего разразилась драка. Очевидно, эти двое были давними врагами и достойными соперниками. Она понимала, что одному из мужчин не уйти отсюда живым, и молилась, чтобы уцелел Оллард. Заметив, что и Ричард ранен, она удивленно раскрыла глаза. Поперек его правой щеки тянулась царапина. Холодея от ужаса, Энн не трогалась с места, смотрела на своего покровителя и ждала.

Оллард сделал выпад так внезапно, что она не успела даже вскрикнуть. Кинжал рассек воздух, сверкнул и вонзился в плечо незнакомца. С хриплым воплем тот выпустил Энн, и она, не устояв на ногах, упала ничком на землю. Несколько мгновений она лежала неподвижно, едва дыша, а когда, наконец, отважилась поднять голову, то увидела, что незнакомец лежит вытянувшись на тропе. Вся дрожа, Энн поднялась. Тем временем Ричард с усилием вытащил из тела поверженного врага кинжал, отер его о траву и повернулся лицом к Энн. Она устремила перепуганный взгляд на неподвижное тело, с трудом сглотнула и хрипло выговорила:

— Он мертв?

Ричард кивнул и улыбнулся. Энн в изнеможении прислонилась к стволу ближайшего дерева, Ричард поспешил поддержать ее. Она уткнулась лицом в его кожаную куртку и расплакалась от облегчения и страха. Ричард крепче обнял ее, наклонился и поцеловал в макушку через льняной чепец.

— Вам нечего бояться, Энн. Впредь он не причинит нам вреда.

Девушка еще крепче прижалась к нему стройным, напрягшимся от пережитого телом. Она так молода и беззащитна, подумал он. Поначалу выходки Энн забавляли Ричарда, но с недавних пор он стал иначе относиться к этой девушке. Его волновала не только красота Энн. Долгие годы Ричард жил в своем мире, остерегаясь выпускать чувства из-под контроля. Он знал: выполнение главной цели захватит его целиком, и женщине, которая полюбит его, суждено вынести немало испытаний, а потому воздерживался от священных клятв. Женщины забавляли его, он флиртовал с ними, даже спал, но ни одной не обещал любви. К прелестной Энн его потянуло с первой же встречи, и когда ее отец предложил Ричарду жениться на ней, он сперва встревожился, но вскоре стал привыкать к этой мысли, сознавая, впрочем, что ему придется перемениться. Наклонив голову, он поправил спутанные пряди золотых вьющихся волос Энн, выбившихся из-под чепца. Нежность ее маленькой упругой груди волновала Ричарда, ему пришлось взять себя в руки, чтобы бережно отстранить девушку. Она подняла на него залитые слезами глаза, и он ободряюще улыбнулся.