Интимные подробности - [5]

Молодожены переехали в Лондон и поселились в скромной квартире на втором этаже викторианского дома в Паддингтоне.[8] Кристофер ездил на работу в Шефердс Буш,[9] а Лавиния объявила, что ее жизнь кончена, и уселась за докторскую диссертацию, хотя, стоило ей отойти подальше от дома, начинала неудержимо рыдать. Злясь на мужа, она пересыпала свои унылые речи французскими оборотами («il faut le faire», «quil dommage», «tu es vraiment con», «bon sens»[10]), ссылаясь на то, что не должна забывать язык, изучению которого посвятила так много времени и сил в университете.

Таков был мир, в который попала малютка Изабель. Самые ранние впечатления ребенка исторически считались чем-то несущественным, и только современная научная мысль обнаружила, что они играют поистине судьбоносную роль. С точки зрения мистера Роджерса, детство его дочери было весьма радостным, тогда как его жена вспоминала это время как кошмарную борьбу с невообразимой нищетой. Изабель точно не знала.

Через два с половиной года ей составила компанию младшая сестра, а затем и младший брат. Стены в ее комнате были небесно-голубого цвета, а еще у нее была мохнатая черепаха Малли и сильно изжеванный шерстяной плед Губи. Ее возили по Гайд-парку в нейлоновой прогулочной коляске, и мать давала ей хлебные корочки, чтобы она крошила их и кормила голубей. Иногда по выходным ее отправляли к дедушке и бабушке, в загородный дом, где она спала в желтой комнате и крутилась на кожаном вертящемся стуле, пока он не начинал скрипеть. У нее была куча книг, в том числе книжка о принцессе, которая жила на Луне и была очень одинока, пока не подружилась со звездой по имени Нептун. А еще игрушки: кубики, которые нужно было складывать в деревянный ящик, и пластиковые кольца, которые надевались на колышек, и мяч, наполненный какой-то жидкостью, которая меняла цвет, если его потрясти. Вокруг жили друзья: Люк, синеглазый малыш из квартиры этажом ниже, кувыркался на ковре как настоящий акробат, а следом за ним появилась Поппи, которая гуляла с матерью-учительницей, всегда в фиолетовом платье и оранжевой панамке.

Никаких особых дел у Изабель не было, так что она целыми днями исследовала гостиную, училась отрывать подкладку от диванных подушек, выясняла, что будет, если стеклянную пепельницу бросить на пол, и каков на вкус телефонный шнур, если его пожевать. На кухне попадались галеты, которые можно было лизнуть, уронить на пол, повозить по черным и белым квадратам линолеума, чтобы они собрали всю пыль, прежде чем решить, что они все-таки довольно вкусные, а потом наблюдать, как лицо матери из белого становится красным, когда она наклоняется, чтобы поднять тебя с пола, разжимает твои пальцы, швыряет размокшую галету в помойное ведро и притворяется очень сердитой, хотя ты знаешь: одна твоя улыбка и тебе все простят.

Отец исчезал на рассвете и возвращался вечером. Пахло от него всегда одинаково, а вот щеки ближе к ужину становились шершавыми. Он сажал тебя на плечи и ты смеялась, потому что сверху все казалось очень маленьким, и можно было потрогать лампочку, а потом смотреть, как она качается. Вскоре появилась школа с уроками арифметики и с коридорами, где пахло чем-то едким, вроде лимонов. Кстати, откуда учительница знала, что ты пыталась схитрить — нарисовать восьмерку из двух «о», поставленных друг на друга, вместо того чтобы мучиться с ней, как полагается?

У Изабель возникало множество вопросов. Что делают люди, которые живут в телевизоре, когда приемник выключается? Как они все там помещаются и как успевают так быстро меняться местами? Почему мама отшлепала ее, когда она решила угостить их молоком — ведь ей всегда говорили, что молоко очень полезное! — и вылила пинту в дырочки на крышке? Ее занимало и другое: если Земля — теннисный мячик, плавающий в космосе, то где плавает космос? Может быть, есть какая-то огромная штука, в которой он плавает? Может быть, кто-то наблюдает за Землей, как сама Изабель наблюдает за муравьями, которые ползают по стене вокруг сада? И куда подевалась миссис Брайтон, уборщица? Она часто играла с ней по утрам, а потом пошла спать. Только спала она так долго, как Изабель ни за что не разрешили бы. Много недель спала, а когда Изабель спросила маму, куда же она делась, та рассердилась и ответила, что бедную миссис Брайтон надо оставить покоиться с миром. Что это значило? И что имел в виду отец, когда сказал, что миссис Брайтон отправилась на небеса? Изабель знала, что небеса — это что-то вроде парка аттракционов, куда они ходили на Рождество; там были игрушки, и если тебе удавалось набросить на одну из них кольцо, ты мог забрать ее себе. Правда, у Изабель получилось добросить кольцо только до пластмассовой лягушки — жирной зеленой уродины, которая таращилась на нее по ночам, но, конечно, оставалась в дураках, если Изабель пряталась под одеяло с головой. Миссис Брайтон отправилась на небеса, и такая опасность подстерегала каждого, кто спит подолгу, так что теперь Изабель стала рано вставать. Иной раз она даже видела луну, парящую в уголке окна, и спрашивала себя, почему самолеты не врезаются в луну и почему ее не видно днем, хотя бы иногда? Может быть, она стесняется, и они все-таки могли бы подружиться?