Интервенция и Гражданская война - [54]

.

Но главный удар по Украине наносила Германия. Сепаратистскую работу на Украине возглавлял генеральный консул во Львове Хайнце, под началом которого украинские националисты создали «Лигу освобождения Украины». В военные подразделения «Лиги» планировалось набрать добровольцев из западных областей Украины и пленных украинцев. Правда, акция провалилась, из пленных украинцев согласились идти воевать против России всего три человека. На немецкие деньги велась пропаганда величия Украины в гетманские времена⁴⁶³, приход немцев подавался как освобождение от тирании «москалей»⁴⁶⁴. Подрывная работа активно поддерживалась униатской церковью⁴⁶⁵. Немцы в лагерях военнопленных отделяли от русских украинцев, грузин, финнов, мусульман, подвергая их националистической обработке. Многие современные западные исследователи, например Грациози, продолжают развивать эту тему немецкого рейха, подавая гражданскую войну на Украине как ее борьбу за независимость против деспотичной России…⁴⁶⁶

20 ноября 1917 г. Центральная рада провозгласила создание Украинской народной республики (УНР) в рамках общероссийской федерации. 3 декабря Юго-Западный и Румынский фронты Центральной радой были объявлены украинскими. В противовес Раде 25 декабря I Всеукраинский съезд советов провозгласил создание Украинской советской республики в составе общероссийской федерации. На стороне Центральной рады выступила Германия, и по ее требованию 26 декабря 1917 г. представители УНР были приглашены на переговоры в Брест-Литовск. «Начальник политического департамента германского генерального штаба генерал Бертерверфер полагал, что потеря Украины будет решающим ударом по России: она будет отделена от Черного моря и Проливов, отделена от балканских народов, лишена лучшей климатической зоны»⁴⁶⁷. Гельферих писал в конце февраля 1918 г., что Южная Россия будет для Германии более важным рынком, чем Северная Россия, которая оказалась экономически ослабленной из-за потери производящего зерно региона и в будущем станет относительно маловажной по сравнению с Украиной как потребитель германских товаров»⁴⁶⁸.

2 января 1918 г. Совет Народных Комиссаров предложил Центральной раде начать переговоры об урегулировании отношений. Но они не состоялись из-за вмешательства Германии. В то же время «территория Украины была насыщена русскими войсками Юго-западного, отчасти Румынского фронтов, а в центре новообразования, его столице Киеве, насчитывалось лишь 9% населения, считающего своим родным языком украинский»⁴⁶⁹. Кроме того, В. Винниченко вспоминает о «исключительно острой неприязни народных масс к Центральной раде» во время ее изгнания в 1918 г. большевиками, а также говорит о враждебности, которую вызывала проводимая Радой политика «украинизации»⁴⁷⁰. Уже 16 января в Киеве вспыхнуло восстание. «Восставшие большевики – русские, украинские и инородные – овладели арсеналом; началась всеобщая забастовка, поддержанная 35 профессиональными союзами; к восставшим присоединились и украинские части»⁴⁷¹.

24 января 1918 г. УНР объявила о своей независимости, которая была тут же признана Германией. Но уже «26 января к Киеву подошла незначительная советская банда Муравьева, город немедленно перешел в ее руки. Рада, правительство и Петлюра бежали…- Тут Деникин делает весьма примечательное признание: – Было ясно, что большевизм советов побеждал психологически полубольшевизм Рады, петроградский централизм брал верх над киевским сепаратизмом»⁴⁷². В то же время расплата за признание независимости УНР Германией последовала через две недели – 9 февраля 1918 г. был подписан мирный договор УНР с Центральными державами – Украинский Брестский мир, согласно которому Киев получал Холмщину, а Австро-Венгрия соглашалась на присоединение к Буковине восточной части Галиции, населенной украинцами. Со своей стороны, Украина должна была в первой половине 1918 г. поставить в Германию и Австро-Венгрию 60 млн. пудов хлеба, 2750 тыс. пудов мяса, 400 млн. штук яиц, другие сельхозтовары и промышленное сырье. Одновременно началась перекройка украинской железнодорожной колеи на немецкий стандарт для включение ее в систему Миттельойропы. Польша выступила против территориальных уступок Украине. В итоге 4 марта 1918 г. УНР и польский Регентский совет договорились о возможности пересмотра границ в будущем⁴⁷³. Это будущее последует всего через несколько месяцев…

Подписание Брестского мира с Украиной дало Германии повод для ультиматума России, по которому она должна была также подписать Брестский мир и признать независимость Украины. В результате 1 марта Центральная рада вернулась в Киев.

Возвращение петлюровцев сопровождалось волной дикой жестокости и насилия, носящей характер откровенного садистского геноцида против русских – неважно каких, «белых» или «красных». Свидетели событий вспоминали: «Киев поразили как громом плакаты с фотографиями 33 зверски замученных офицеров. Невероятно истерзаны были эти офицеры. Я видела целые партии расстрелянных большевиками, сложенных как дрова в погребах одной из больших больниц Москвы, но это были все только расстрелянные люди. Здесь же я увидела другое. Кошмар этих киевских трупов нельзя описать. Видно было, что, раньше чем убить, их страшно, жестоко, долго мучили. Выколотые глаза; отрезанные уши и носы; вырезанные языки, приколотые к груди вместо георгиевских крестов, разрезанные животы, кишки, повешенные на шею; положенные в желудки еловые сучья. Кто только был тогда в Киеве, тот помнит эти похороны жертв петлюровской армии». «Ночью же производились уже аресты и расстрелы. Много было убито офицеров, находившихся на излечении в госпиталях, свалочные места были буквально забиты офицерскими трупами… На второй же день после вторжения Петлюры мне сообщили, что анатомический театр на Фундуклеевской улице завален трупами, что ночью привезли туда 163 офицера. Господи, что я увидела! На столах в пяти залах были сложены трупы жестоко, зверски, злодейски, изуверски замученных! Ни одного расстрелянного или просто убитого, все – со следами чудовищных пыток. На полу были лужи крови, пройти нельзя, и почти у всех головы отрублены, у многих оставалась только шея с частью подбородка, у некоторых распороты животы. Всю ночь возили эти трупы. Такого ужаса я не видела даже у большевиков. Видела больше, много больше трупов, но таких умученных не было!… Некоторые были еще живы,- докладывал сторож,- еще корчились тут… Окна наши выходили на улицу. Я постоянно видела, как ведут арестованных офицеров»