Интерпретаторы - [4]

Шрифт
Интервал

— В такой обстановке, — заговорил Кола, не отрываясь от блокнота, — он все сжимает в железных руках, всемогущий бог среди смертных... Так я представляю себе твоего старика. И белая, белая седина.

— Теперь он, наверно, совсем ослеп? — обратился Эгбо к гребцам. Те неуверенно забормотали, сбиваясь и заикаясь. Эгбо почувствовал кодекс запретов, и с ним пришло ощущение собственной отчужденности.

— Но я же его внук, — возмутился он. — Я же ему не чужой.

Гребцы молчали. Эгбо настаивал:

— Я был ребенком, когда посетил его в последний раз, и тогда его зрение стало ослабевать. Он сейчас не совсем ослеп?

Старший гребец нашел выход в пословице;

— На вопрос, отчего их мысли за кожаными щитами, советники отвечали: «Царь говорит, что он слеп».

Призраки предков вереницей шли перед Эгбо, они отталкивали и влекли. А эти предчувствия и сомнения у конца путешествия, рядом с целью — разве они не попытка воскресить прошлое, позабытое и прекрасное? Эгбо вздрогнул при этой мысли. Но кто я, чтобы тревожить минувшее? Кто? Он только знал, что презирает век, замутивший его истоки.

Кроме того, в его возвращении была опасность для деда, и тот принимал ее, зная, что рискует властью. О, если бы речь шла только о власти! Но Эгбо давно уже видел опору своей мужественности и искупительную благодать в самом существовании старика. А теперь все подтачивают проходимцы и полулюди, надутые ветром. Речь идет о чести семьи — в конце концов, я из рода Эгбо!

Что же, он может остаться здесь навсегда. Мечтавшие о просвещенном правителе посланцы Союза наследников не давали ему покоя. Он даже начал мысленно сравнивать власть вождя с серыми картотеками Министерства иностранных дел. Постепенно в нем утверждался гнев и страх перед изысканной западней. Чего им надо? Он ничего им не должен! Но вот на лодке проплыл незнакомец, и в каждом его выдохе слышались звуки их увещеваний. Это был незнакомец, отделенный от него тонкой перегородкой одного поколения. Но так же на лодке от селения к селению плавал его отец, проповедуя слово божье, которое принимали и которое ничего не меняло в жизни. И случайная смерть отца оставила больше сомнений, чем все его проповеди. Его мать была княжной Эгбо, и ее груз приходилось теперь нести. Она должна была унаследовать власть, но взамен приплыла туда, где ныне ржавеет пушка... Он был больше не в силах распутывать узы родства и чувствовал, как они оплетают его.

Весла изредка погружались в воду, чтобы течение не уносило лодку дальше от берега. Подчиняясь снотворному полдню, голова Секони упала на грудь. Но остальные насторожились, сознавая неловкость незваного посещения и серьезность его причин.

— Так мы пойдем к твоему старику?

— Не знаю, — ответил Эгбо.

Теперь, когда нужно было сходить на берег, он видел в ином свете свое всегдашнее разочарование и не мог отделить опасений за честь рода от судьбы сгоревшего огнеглотателя. Наконец он сказал себе, что селение на берегу — это смерть. И все же оно влекло его как возможность скрыться от мира, и он чувствовал запах его устарелых угроз и подспудных жестокостей и не мог не признать его темной жизненной силы.

— Как это ты не знаешь? Не вез же ты нас в эту даль, только чтобы сказать, что не знаешь?

— Слепой старик и его народ ждут чуда от нашего мифического всезнания. Но что может дать мне такая жизнь?

— Хотя бы столько жен, сколько хочется, — сказал Банделе.

— Да, конечно. Это серьезный довод.

— А власть? — сказал Кола.

— Такая власть хороша только как хобби. Она велика, если верить моим искусителям, Безграничная власть. Можешь дружить с новоявленными богами, можешь их похищать и требовать выкупа. Селение Оса господствует над главными путями контрабандистов, и тут не помогут ни вертолеты, ни полицейские катера. Правительство получает лишь то, что старик отдает добровольно. Это маленькое селение, но богаче его нет в этих краях. И соседи прекрасно знают свою выгоду. Они помогают Осе с давнишних времен.

— Но раньше ли, позже ли все распадется.

— Я не хотел бы этого видеть.

— Но кто остановит распад? Не твой дряхлый дед.

— Это можем сделать лишь мы.

— Но захотим ли?

— Конечно нет. Мы слишком заняты, только неясно чем. Я всегда задаюсь вопросом: чем же мы заняты? Мы, как слуги, несем на себе глашатаев будущего, которые в сердце — рабы и по сути — мыльные пузыри. Вам не кажется, что наша жизнь может оказаться речной гладью, по которой скользят дураки и которая отражает движение народа, начатое не нами?

— Я не на государственной службе, — пожал плечами Банделе.

— Но ты согласен с системой. Ты в ней живешь. Ты в ней сердцевина полого тростника.

— И поэтому власть привлекает тебя? — спросил Банделе.

— Я не хочу быть речной гладью.

— И отступником, — вставил Кола.

— То есть?

— Отступник это лицо, которое я не могу нарисовать, даже плохо. Полная безликость.

Гребец погрузил руку в воду и с тревогой сказал:

— После полудня прибой меняет течение.

— Нас относит от берега?

Гребец кивнул.

Стараясь казаться наивным, Кола спросил:

— А сколько жен у твоего деда?

Эгбо понял и рассмеялся:

— Я же сказал, что это серьезный довод. Я думал об этом. Серьезно и долго. Какая возможность — не только наполнить свой дом женщинами, но и быть за это в почете. Не знаю, сколько жен у него, но я бы завел их великое множество.


Еще от автора Воле Шойинка
Избранные произведения писателей Тропической Африки

В очередной том Библиотеки избранных произведений писателей Азии и Африки включены романы А. К. Армы «Осколки» (Гана), Ф. Ойоно «Жизнь боя» (Камерун), повести Г. Окары «Голос», Сембена Усмана «Почтовый перевод» (Сенегал), пьеса В. Шойинки «Сильный род» (Нигерия), а также избранные рассказы писателей Кении (Нгуги Ва Тхионго, М. Мванги, Г. Огот), Берега Слоновой Кости (Б. Дадье), Нигерии (Ч. Ачебе, С. Эквенси), Конго (А. Лопез) и других стран.


Сильный род

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Лес тысячи духов

Эта книга – настоящий подарок для любого читателя – от незатейливого любителя сказок до самого искушенного компаративиста. Поток приключений, глубоких мыслей – и приемы гротеска. Переплетение мифов и современности создает неповторимый фантастический и вместе с тем комический эффект. Дэниэл Олорунфеми Фагунва (1910 – 1963) писал на языке йоруба. Помещенная здесь сказочная повесть воссоздана на английском при участии и соавторстве крупнейшего писателя Африки Воле Шойинка.


Смерть и конюший короля

Воле Шойинка – нигерийский драматург, нобелевский лауреат 1986 годаСюжетной основой для этой пьесы послужило действительное происшествие, случившееся в 1946 году на юго-западе Нигерии, в древнем йорубском городке Ойо, когда скрестившиеся жизненные пути Олори Элесина, его сына и регионального инспектора из колониальной администрации привели к трагическому исходу. Автор изменил некоторые подробности, последовательность событий и, разумеется, характеры персонажей, а действие пьесы перенес на два или три года в прошлое – в начало сороковых годов, когда были еще очень сильны стародавние обычаи и обряды.


Рекомендуем почитать
Полёт фантазии, фантазии в полёте

Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».


О горах да около

Побывав в горах однажды, вы или безнадёжно заболеете ими, или навсегда останетесь к ним равнодушны. После первого знакомства с ними у автора появились симптомы горного синдрома, которые быстро развились и надолго закрепились. В итоге эмоции, пережитые в горах Испании, Греции, Швеции, России, и мысли, возникшие после походов, легли на бумагу, а чуть позже стали частью этого сборника очерков.


Он увидел

Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.


«Годзилла»

Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.


Меланхолия одного молодого человека

Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…


Красное внутри

Футуристические рассказы. «Безголосые» — оцифровка сознания. «Showmylife» — симулятор жизни. «Рубашка» — будущее одежды. «Красное внутри» — половой каннибализм. «Кабульский отель» — трехдневное путешествие непутевого фотографа в Кабул.