Интерперсональная теория в психиатрии - [75]

Относительно инвариантная ситуация, когда ощущение потребности, предвосхищение ее удовлетворения в результате соответствующих действий, не зависят от помощи хотя бы смутно «схватываемого» другого, необходимой для достижения антиципируемого удовлетворения, в недалеком будущем станет частью большого паттерна переживания, по отношению к которому уместно будет использовать слова «мой» или «мое тело», а если выражаться возвышенно, то «мой разум» или даже «моя душа». Имейте в виду: я пока не рассматриваю переживания, в которых тревога препятствует - вплоть до полного блокирования - эффективному осуществлению соответствующей активности, что, как я уже говорил, обычно приводит к возникновению «переживаний в состоянии тревоги», «переживаний в ситуации тревоги» или «окрашенных тревогой» переживаний, и которые в связи с этим не несут информации о потребности и ее удовлетворении. Ситуация присутствия большого пальца между губами является первым рассматриваемым нами примером удовлетворения двух зональных потребностей посредством одной адекватной и оправданной активности, которую младенец осуществляет без помощи более взрослого человека, т. е. в данном случае исключены необходимость помощи хорошей матери и опасность появления плохой матери.

Это первая в жизни младенца ситуация, в которой ощущаемая потребность и предвосхищение ее удовлетворения путем осуществления определенной, неизменно эффективной активности сопровождаются удовлетворением двух зональных потребностей.

Перед вами паттерн переживания, или переживание, которое приобретет структуру паттерна. Это чрезвычайно важный паттерн, поскольку именно он через некоторое время превратится в символ - очень сложный, многозначный и всеобъемлющий знак; этот знак представляет собой определенную модель организации информации, которую можно было бы определить как «мое тело» и к которой можно отнести, если подойти к этому не слишком строго, практически все, с чем соотносится местоимение «мое». Конечно же, я вовсе не утверждаю, что из переживания младенца, связанного с сосанием пальца и ощущением сосательных движений в самом пальце, сразу же сформируется образ его тела. Но именно этот паттерн является отправной точкой; именно этот тип переживаний или этот результат в той или иной степени закладывает фундамент того, что в недалеком будущем будет формировать паттерн «мое тело».

Несколько позже я расскажу вам о причинах, позволяющих мне утверждать, что именно паттерн «мое тело», имеет исключительное значение для прочного закрепления чувства автономии, независимости существа, если хотите, а также служит величайшим препятствием для развития способности постигать суть интерперсональных взаимоотношений и, наконец, формирует то, что я на протяжении многих лет именовал иллюзией собственной уникальности. Немаловажное значение нашей попытки проследить, как формируется этот экстраординарный паттерн переживания, который уместно было бы обозначить местоимением «мой», почему это происходит именно так, а не иначе и какую роль в его становлении играют события, происходящие в возрасте шести месяцев, определяется необходимостью освободить этот огромный пласт переживаний от шелухи более поздних привнесений, ведущих к ошибкам и заблуждениям, которые мешают проникнуть в сложнейшую природу интерперсональных взаимоотношений. Объяснить или сформулировать истоки любого переживания, развитие которого начинается в столь раннем возрасте, всегда очень непросто.

Кратко резюмируя переживания, сформировавшиеся у ребенка на период среднего младенчества, необходимо отметить, что его руки к этому моменту уже полностью исследовали окружающее его жизненное пространство и все встречавшиеся на их пути объекты оказались разделены на две большие категории: «самочувствительные» и «несамочувствительные». Классическим примером «самочувствительного» объекта является большой палец руки. Ощущение его возникает не в руке, а во рту, или скорее даже - в комплексе, состоящем изо рта и руки. Рот чувствует палец, а палец чувствует рот; это и есть «самочувствительность». С этого, как я уже говорил, и начинается процесс всеобъемлющего развития. Но через руки безотносительно к области рта поступает львиная доля всех ощущений, процесс модификации которых основывается на том, что некоторые из объектов, исследуемых при помощи рук, не только ощущаются руками, но и чувствуют руки, хотя среди них немало и таких, которые, будучи осязаемыми, не чувствуют прикосновений рук. «Схватывание» первой категории предметов («самочувствительных») обеспечивает поступление пред-информации, которая впоследствии займет свое место в структуре представлений о собственном теле; «схватываемые» объекты, принадлежащие ко второй категории («несамочувствительных»), значительно позже станут частью большой группы как ложных, так и истинных представлений о внешней реальности, т. е. о том, что находится за пределами тела.

Руководствуясь желанием облечь все вышесказанное в изящную и лаконичную форму, можно было бы выразить нашу идею следующим образом: младенец «познает» собственное тело. Но к интересующей нас проблеме развития личности подобная терминология вряд ли применима, так как попытка свести происходящее с младенцем к внешним поведенческим проявлениям неминуемо привела бы нас к величайшим заблуждениям. Многое из того, что можно было бы усмотреть в поведении младенца, в силу тысячи различных причин просто не может происходить с ребенком.