Интерперсональная теория в психиатрии - [174]

Говоря об этом, я ни в коем случае не хочу умалить позитивные результаты действия защитных операций. Зачастую они оказывают исключительно благотворное влияние на уровень самооценки человека. Без них жизнь в нашем разрываемом противоречиями обществе для большинства людей была бы бесконечно сложна или вообще невозможна. Мы, люди, живущие в Соединенных Штатах Америки, вне всякого сомнения, истребили бы друг друга прежде, чем смогли бы выработать и распространить адекватную замену нашим ныне существующим защитным процессам.

С вашего позволения, я особо подчеркну тот факт, что тревога и защитные операции составляют совершенно необходимую часть нашей жизни, до тех пор пока в процессе подготовки молодого человека к жизни прошлое играет большую роль, чем гипотетически предвосхищаемое будущее.

Но, будучи, безусловно, незаменимыми для каждого из нас, защитные операции действуют как мощный тормоз, мешающий как личностному, так и индивидному прогрессу, что, вероятно, мне удастся продемонстрировать, обратив ваше внимание на одну из них, проявления которой мы часто можем наблюдать.

В качестве примера я возьму процесс, называемый селективным невниманием, по своей природе принципиально отличный от простой рассеянности. Под действием селективного невнимания мы демонстрируем полную неспособность постичь подлинную значимость многого из того, что видим, слышим, думаем и говорим, и причина кроется не в особенностях самих зон взаимодействия, а в том, что процесс анализа информации встречает сопротивление системы самости. Отчетливое осознание смысла тех фактов и предметов, по отношению к которым мы проявляем селективное невнимание, потребовало бы коренных изменений в сформировавшемся паттерне поведения в данной интерперсональной ситуации и сделало бы нас более компетентньми (хотя в некоторых случаях происходит наоборот), но, вне всякого сомнения, заставило бы нас воспринимать себя иначе, чем прежде. Полноценное наблюдение и анализ множества событий, отсеиваемых селективным невниманием, способствует расширению системы самости, которая, как правило, контролирует содержание сознания и рамки референтных процессов, исключительно позитивно влияющих на коммуникацию с другими людьми. Непреходящее чудо селективного невнимания объясняет нашу пагубную веру в бесчисленные вербализмы, «рационализации», относящиеся к себе и другим, а также в значительной степени оправдывает распространенное мнение о Бурбоне как о человеке, который никогда ничего не забывает и никогда ничему не учится.

Хотя есть все основания полагать, что достаточная мера новизны всегда будет пробуждать дизъюнктивную силу, чувственный компонент которой известен нам как страх, огромное множество высокоинформативных наблюдений другого характера, отнюдь не отличающихся пугающей новизной и разноплановостью, не могут создать у нас достаточно полное представление о мире, в котором мы живем, и причиной тому уравновешивающее влияние системы самости - древа, каждая веточка которого символизирует тот или иной период развития.

Выход психиатрической теории за рамки одной культуры в мир «чужаков», чей образ жизни непривычен для нас, требует четкого разграничения между страхом и всевозможными проявлениями тревоги и активности системы самости, в особенности это относится к иррациональным неприязням, антипатиям и отвлечениям и встречающемуся сегодня на каждом шагу недоверию к людям.

Данная теория причисляет ненависть к разряду характеристик интерперсональных ситуаций, в которых люди с той или иной периодичностью «вызывают друг у друга тревогу», но при этом под влиянием каких-то конъюнктивных сил, удерживающих их вместе, «не могут разрушить сложившуюся ситуацию». Если конъюнктивная сила действует вне пределов сознания, то существует вероятность возникновения сверхъестественной очарованности с элементами отвращения или отвлечения. Если интегрирующие силы не слишком сильны, если ситуация «не очень значима», то человек переживает менее интенсивные проявления «более или менее скрытых», «фактически неоправданных» неприязней и недоверия.

Словосочетание «фактически неоправданные» означает, что для этих неприязней и недоверия нельзя привести согласованно обоснованное адекватное объяснение. Для возникновения негативной «эмоции» необходимо нечто большее, чем просто специфическая особенность ситуации, понять которую без труда может каждый человек.

Позвольте мне проиллюстрировать смысл этих терминов на нескольких незамысловатых примерах. Молодые люди образуют семью, руководствуясь меркантильными соображениями, иначе говоря – вступают в брак по расчету. Друзья каждого из них испытывают немалый дискомфорт в связи с тем, что муж и жена проявляют все большую склонность унижать друг друга в их присутствии. Здесь мы наблюдаем феномен интеграции, построенной на усиливающейся ненависти.

Мать, принимающая своего первенца из рук медсестры, приходит в полную растерянность - чувствует дурноту, бледнеет, испытывает сильную дрожь и покрывается потом, впервые столкнувшись с запачканными пеленками. Она переживает сверхъестественный вариант давно знакомого ей чувства отвращения, истоки которого следует искать в ее подготовке к жизни.