Интерперсональная теория в психиатрии - [166]

Гораздо большие затруднения у психиатров вызывает непрямая эксплуататорская установка канализирования дизъюнктивных побуждений, при которой отсутствует столь явное признание человеком собственной неполноценности. Его заменяют негласные перманентно предпринимаемые попытки построить взаимоотношения таким образом, чтобы инициатор занял в них зависимую позицию. Это напоминает мне побуждающий возглас «давай» - говорящий предлагает, но сам при этом ничего не делает. Человеку невыносимо сознавать, что его считают зависимым - именно это и обусловливает непрямой характер данной установки; дабы поддержать свою самооценку на должном уровне, он вынужден прибегать к некоторым хитростям. В связи с этим с недавнего времени в литературе стали появляться упоминания о теории личности и интерперсональных взаимоотношений, в основу которой положено понятие мазохизма; я сейчас не отслеживаю динамику конкурирующих теорий, и поэтому вполне возможно, что она уже давно почила - по крайней мере, я на это надеюсь. На мой взгляд, понятие мазохизма носит какой-то надуманный характер. Как мне кажется, на горизонтах психиатрической мысли мазохизм появился вместе с понятием, с которым он, безусловно, очень тесно связан, - с садизмом. В те достославные времена все было просто: те, кто любит, чтобы при сексуальном контакте им доставляли страдания, - мазохисты; те, кто любит истязать своих сексуальных партнеров, - садисты. Потом эта теория разрасталась и охватывала все новые области и сферы. И мазохизм наконец стал трактоваться столь широко, что если человек сохранял спокойствие в момент речи другого человека, то это также могло быть признано проявлением тенденции к мазохизму. Так или иначе, на первый взгляд кажется, что очень многие люди заходят слишком далеко, позволяя себя обманывать, оскорблять, унижать, и т. д.; но, получив более подробную информацию, вы зачастую обнаруживаете, что все это окупается - в итоге они получают то, что хотят. Всем нужно одно и то же - удовлетворение потребностей и защита от тревоги. Таким образом, те, кто терпит оскорбления и т. д., тем самым вовлекают других в контакт, из которого в результате взаимообмена они извлекут для себя выгоду.

Другой аспект непрямой эксплуататорской установки можно охарактеризовать при помощи термина «поиск сочувствия». В реальной жизни этот способ канализирования дизъюнктивных побуждений во многом напоминает проявления замещающей активности (речь о которой у нас с вами пойдет чуть позже) и порой очень тесно с ней переплетается. Поиск сочувствия как аспект непрямой эксплуататорской установки находит выражение в развитии техник интерперсонального взаимодействия, с помощью которых независимо от того, было ли осуществлено нечто исключительное или же был совершен досадный промах, человек вызывает у окружающих сочувствие уже потому, что ему пришлось действовать в столь затруднительных обстоятельствах. К этой группе относятся люди, которые, не успев сказать «здравствуйте», излагают огромный перечень мелких неприятностей и треволнений, приведших их в состояние полной подавленности, в расчете на то, что вы отнесетесь к их проблемам с сочувствием, а затем они отправляются на поиски нового утешителя.

Таков, на мой взгляд, высочайший символический уровень непрямой эксплуатации. Разумеется, поиск сочувствия может также преследовать намного более практические цели - он связывает вам руки, и вы уже не можете критиковать этого человека за его поступки, идущие вразрез с вашими интересами или наносящие вам ущерб; в этом случае непрямая эксплуататорская установка уже совершенно очевидна.

Замещающие процессы

Говоря о трудностях интерперсонального взаимодействия, такое поведение, однако, не всегда следует рассматривать как «поиск сочувствия». Например, иногда очень сложно точно определить, присутствует в действиях человека непрямой эксплуататорский компонент или они относятся к огромному многообразию проявлений, которые мы называем замещающей активностью; различить эти феномены особенно сложно, когда мы имеем дело с незнакомым человеком. Замещающая активность в отличие от непрямых эксплуататорских установок первоначально не ориентирована на окружающих; она в первую очередь направлена на избежание сознательного понимания ситуации, в которой оказался человек, его побуждений и т. д. В этом случае явный «поиск сочувствия» граничит с гиперактивностью, которую за неимением лучшего термина я назвал «жалостью к себе». Эта гиперактивность имеет самое непосредственное отношение к сфере замещающих процессов. Важно различать два типа жалости к себе, в основе которых лежит представление человека о сути стоящих перед ним проблем. Это может быть массированная гиперактивность - исключительная способность человека проводить время в грезах или в беседе, погружаясь в мысли о своей нелегкой доле, в результате чего он принимается оплакивать свою полную жестоких ударов судьбы жизнь. Или же она может проявляться лишь в определенных ситуациях в рамках одной ограниченной сферы. Люди, демонстрирующие массированную гиперактивность (должен признаться что все мои попытки осуществлять терапию в этой области, увы, потерпели полное фиаско), оказываясь в таких интерперсональных ситуациях, в которых они ощущают свою неполноценность перед другим человеком, практически всегда пытаются найти что-нибудь, что можно было бы использовать для построения длинного ряда скрытых или разговорных процессов, способных продемонстрировать всю тяжесть горестей и несчастий, выпавших на их долю. Если говорить о второй группе, то, хотя гиперактивность в данном случае носит замещающий характер, иными словами - сглаживает те негативные влияния, которые могут нанести ущерб самооценке, она все же распространяется лишь на определенный спектр ситуаций и не характеризует жизнь человека как череду бесконечных бед. Например, я иногда вижу или чувствую, что из-за моей усталости лекции получились не слишком удачными или тяжело воспринимались слушателями.