Интерны и хирурги бывшими не бывают - [7]
– Ты знаешь, больно только в одной точке. Туда, если нажать, прямо никаких сил терпеть нет.
На часах было 13.00. Стало понятно, что времени на раздумья особо нет. Если там действительно трехсуточный аппендицит, что вполне могло быть, то появившаяся температура была не очень хорошим признаком. В такие сроки заболевания это один из признаков формирования периаппендикулярного абсцесса. Учитывая перенесенную тетей операцию и явно «не первой свежести» аппендицит (если только он там был), новая операция, если она потребуется, простой не будет. Я побежал к шефу. Главное, чтобы он еще не уехал, думал я, подходя к его кабинету. Дверь была открыта, заведующий подписывал выписные истории болезни.
– А вы еще не уходите?
– Нет, еще час-два планировал поработать, все закончить. А что случилось?
Я пересказал ему то, что выяснил у тети Тани.
– Ты уверен, что там нет рецидива? – спросил шеф.
– Два месяца назад она прошла полное обследование. Не должно быть.
– Звони ей. Пусть вызывает «Скорую помощь» и едет. Надо смотреть самим.
Я перезвонил тете Тане и велел вызывать «Скорую помощь». Однако приехавшая бригада не торопилась с госпитализацией. Мой телефон снова зазвонил.
– Доктор не хочет меня везти в больницу.
– Как так? Почему?
– Поговори с ним сам.
Она передала трубку врачу «Скорой помощи».
– Почему вы не госпитализируете пациентку?
– Нет показаний.
– Как это нет показаний? Боли в животе есть? Температура 39? Какие еще нужны показания?
Доктор перешел на шепот.
– Вы понимаете, у нее же рак! Наверное, рецидив. Я привезу ее. Вы аппендицит исключите, а мне потом на подстанции втык дадут, что онкологическую пациентку госпитализировал.
– Да нет там рецидива. Наверное… Вы привезите ее. Она моя родственница. Мы ее обследуем и разберемся. На вас жаловаться не будем.
– Да я понимаю, что вы не будете. А ваша администрация?
– Я с ними договорюсь. Не кладите трубку.
Не прерывая разговора, я позвонил заместителю главного врача по хирургии и согласовал все вопросы с ним.
– Доктор, вы слышите? С администрацией вопрос согласован. Везите.
– Ладно. Мы привезем. Только вы, пожалуйста, сами нас в приемном отделении встречайте.
– Договорились.
В 15.00 бригада «Скорой помощи» привезла тетю Таню в приемное отделение нашей больницы. А уже через 40 минут она лежала на операционном столе. У нас не было сомнений в необходимости операции. На операцию мы с шефом пошли вдвоем. К тому времени все врачи отделения, кроме меня и шефа, уже разъехались, а дежурных еще не было. Оперировали больше двух часов. Все оказалось так, как мы и предполагали, трехсуточный аппендицит с периаппендикулярным абсцессом.
* * *
Потом было три дня реанимации и три недели лечения в больнице. Но, к счастью, все закончилось хорошо. Пациентку мы выписали. А сами еще раз убедились в том, что нет более коварного заболевания, чем «банальный» острый аппендицит.
3
И еще раз про аппендицит
О сколько нам открытий чудных
Готовят просвещенья дух
И опыт, сын ошибок трудных,
И гений, парадоксов друг,
И случай, бог изобретатель…
А.С. Пушкин
Эта глава – о том, что даже опытных хирургов болезнь может обвести вокруг пальца.
Острый аппендицит порой расставляет на пути диагностического поиска настолько коварные ловушки, что в них попадают не только врачи поликлиник и бригад «Скорой помощи», но и хирурги стационаров с многолетним опытом работы, имеющие в своем активе не одну сотню успешно выполненных операций и вылеченных больных. Причем если в условиях доступности таких средств современной медицины, как компьютерная томография и лапароскопия, в основном удается избежать ненужных операций, то при отсутствии этих возможностей хирург постоянно встает перед выбором: оперировать, с вероятностью увидеть в брюшной полости неизмененный червеобразный отросток, или ждать и наблюдать, с риском пропустить опасное заболевание.
Этот случай произошел в самом начале моего хирургического пути – на первом году ординатуры. Моим первым наставником был М. – человек по характеру спокойный и сдержанный и при этом опытный, решительный и ответственный. В то время я старался не пропускать ни одного его дежурства, перенимая опыт работы с больными и помогая ему на операциях. Тогда мы еще не были избалованы возможностями дополнительных методов исследования. Круглосуточно в нашем распоряжении были лишь рентген-кабинет и лаборатория. УЗИ на дежурствах было далеко не всегда, компьютерного томографа у нас в больнице не было, а лапароскопию мы старались не назначать без крайней необходимости, потому что выполнялась она только под местной анестезией, то есть обезболивалось лишь само место разреза для введения лапароскопа, а все наши манипуляции в брюшной полости пациент прекрасно чувствовал. С учетом всех ограничений при решении вопросов о необходимости хирургического вмешательства мы в основном полагались, как говорил наш профессор, на систему «ГПУ» – «глаз-палец-ухо». В одно из наших дежурств «Скорая помощь» привезла нам молодую девушку с подозрением на острый аппендицит. Услышав по телефону от медсестры приемного отделения диагноз «Скорой помощи», я пулей помчался вниз. Тогда любая самостоятельная операция воспринималась практически как подарок судьбы, и я, надеясь этот подарок получить, хотел к приходу в приемное отделение своего куратора уже иметь собственное мнение о диагнозе. Ведь если я окажусь прав, он может доверить мне операцию… Осмотрев пациентку, я не сомневался в правоте врачей бригады «Скорой помощи». Назначив ей необходимые обследования, я позвонил М.
