Интернет для психопата - [3]
Те же из нас, кто хочет контролировать окружающий его ажиотированный интерес, может взять процесс в свои руки: нет более полезного средства для информационной самозащиты, чем создание домашней странички с ложной информацией. Такая страница отнимает много сил и времени, - не так создание ее, как поддержание в состоянии, внушающем доверие. Но зато можно отслеживать тех, кто посещает наши домашние страницы, анализировать информацию, которую они стремятся получить, подкладывать им то, что собьет их с пути, - наконец, получать информацию о них самих, - и таким образом в нужный момент всегда оказываться подготовленным заранее.
Сеть - это одновременно скрытая камера и отвлекающая ракета в руках умелого человека. Только обращаться с ней надо крайне осторожно.
Группа эпилептоидов: "Он подпрыгнул, свалился, заметался, забился, и сознанье его помутилось."
Самыми характерными свойствами этого типа психопатов мы считаем: во-первых, крайнюю раздражительность, доходящую до приступов неудержимой ярости, во-вторых, приступы расстройства настроения (с характером тоски, страха, гнева) и, в-третьих, определенно выраженные так называемые моральные дефекты (антисоциальные установки). Обычно это люди очень активные, односторонние, напряженно-деятельные, страстные, любители сильных ощущений, очень настойчивые и даже упрямые.
(...) Даже тогда, когда (поводов для столкновений с окружающими Л..) нет вовсе, эпилептоиду ничего не стоит их выдумать только для того, чтобы разрядить неудержимо накипающее у него временами чувство беспредметного раздражения. Он подозрителен, обидчив, мелочно придирчив. Все он готов критиковать, всюду видит непорядки, исправления которых ему обязательно надо добиться.
Интернет - это среда, находиться в которой невозможно, но необходимо. Это бардак, созданный и продолжающий создаваться стадом тупых выродков, неграмотных, неаккуратных, невежливых, неорганизованных, неспособных соблюдать элементарные правила, - вообще мало на что способных. Сеть синоним беспорядка: неструктурированная, плохо разработанная информация валяется где попало, и, главное, большинство обитателей это вполне устраивает. Те же, кто пытается хоть как-то бороться с этим беспорядком, создают достаточно жалкие сортировочные механизмы с произвольной классификацией, неясными описаниями документов и весьма туманными критериями поиска.
Что же касается общения в Сети, то это занятие тяжкое и неблагодарное. Хамы собираются кучками и ведут бессмысленные беседы, прыгая с темы на тему и не желая говорить в порядке очереди - или же просто оставляют друг другу наборы доступных для обозрения дурацких записочек в гестбуках и отвечают друг другу, едва пробежав текст адресованного им (или вообще никому, или всем, кому не лень) послания. Все это омерзительно.
Наше присутствие в Сети - не развлечение, а долг. Мы надежда сети, мы те, кто способен превратить Сеть в полноценный информационный ресурс. Мы готовы спорить в гостевых до полного астигматизма, слать бесконечные баг-репорты безответственным веб-мастерам, виртуально бить невежд по морде, требовать внимания к тем, кто его достоин (а мы все знаем, о ком идет речь, и только скромность не позволяет нам писать об этом подробно), и, наконец, слать нахер всех, кто сидит в сети безо всякой цели, а лишь бы потрепаться с идиотами, придирающимися к каждой мелочи.
Сеть нас раздражает. Но долг есть долг, и мы должны думать не о том, что Сеть может дать нам, а о том, что мы можем дать ей.
Группа истерических характеров: "Он свихнулся на Снарке, и только на нем, чем вниманье к себе и привлек."
Главными особенностями психики истеричных являются: 1) стремление во что бы то ни стало обратить на себя внимание окружающих и 2) отсутствие объективной правды как по отношению к другим, так и к самому себе (искажение реальных соотношений).
(...) Духовная незрелость истерической личности, не давая ей возможности добиться осуществления своих притязаний путем воспитания и развертывания действительно имеющихся у нее способностей, толкает ее на путь неразборчивого использования всех средств воздействия на окружающих людей, лишь бы какой угодно ценой добиться привилегированного положения.
Цезарь <13:00:01, Wed March 16 2000>
Уважаемый Кербер!
Я, как было Вам угодно, изволил превнимательнейше прочитать Ваше так называемое письмо. Спешу сообщить Вам, что после него мое мнение о Вашей досточтимой личности изменилось самым коренным образом. Ежели ранее я позволял себе думать, что жалкий уровень Вашего интеллекта не позволяет Вам внятно формулировать то небольшое количество мыслей, которое заносит в Вашу голову легкий одесский пассат, и посему был склонен испытывать к Вам скорее снисходительное сочувствие, чем глубокую ненависть, то теперь я совершенно однозначно убежден, что Вы отнюдь не слабоумный дурачок, но мудак и пидарас, каких не видывал белый свет, и вдобавок позорнейшее дерьмо, не тонущее исключительно в силу естественного отвращения, испытываемого к нему даже жидкостями.
Я бы, конечно, не унизился до ответа такому незначительному существу, каким Вы являетесь; но, как человек, говоря прямо, достаточно известный и популярный в определенных (весьма обширных, к Вашему незначащему сведению) кругах, я несу ответственность за тех, кто ориентируется на меня при составлении своего мнения об окружающем мире. Эти несколько тысяч человек заслуживают того, чтобы я подробно комментировал каждое из своих мнений и доступно объяснял те действия, которые я предпринимаю или намереваюсь предпринимать, даже если речь идет о маленьких незначительных вошках. Посему, не желая сказать больше того, что я говорю сейчас, я ставлю Вас в известность о том, что вражда в Интернете - отнюдь не такая безопасная вещь, как кажется людям недалеким; что отныне Bы можете льстить себе, считая меня своим врагом; и что разговоры о некоторых убивающих электронных письмах отнюдь не пустая болтовня. Моих связей и умений моих друзей вполне хватит на то, чтобы любезно Вам сие продемонстрировать.
Мама любит дочку, дочка – маму. Но почему эта любовь так похожа на военные действия? Почему к дочерней любви часто примешивается раздражение, а материнская любовь, способная на подвиги в форс-мажорных обстоятельствах, бывает невыносима в обычной жизни? Авторы рассказов – известные писатели, художники, психологи – на время утратили свою именитость, заслуги и социальные роли. Здесь они просто дочери и матери. Такие же обиженные, любящие и тоскующие, как все мы.
«Мартин не плачет» — увлекательная книга о маленьком говорящем слоне Мартине и необычном семействе Смит-Томпсонов. Ее герои, Марк, Ида, Джереми и Лу Смит-Томпсоны, живут в Доме С Одной Колонной совершенно сами по себе, потому что их родители — ученые, работающие в Индии, в загадочной Лаборатории по Клонированию. Именно они в один прекрасный день присылают своим детям посылку с крошечным, не больше кошки, но при этом самым настоящим слоном, да еще и говорящим! И не просто говорящим — умеющим распевать русские романсы, аккомпанировать себе на шотландской волынке и… очень сильно влюбляться.
Эта книга была написана много лет назад под влиянием короткого текста Линор Горалик про Ахиллеса и Черепаху. Без текста Линор этой книги не было бы, поэтому у нее два автора, достаточно одиноких, чтобы не услышать друг друга, чтобы не быть услышанными никогда.
«Холодная вода Венисаны» — история о тайнах, нарушенном равновесии и сильной, умной Агате, которая никогда не дает страхам победить себя. Венисана — странное государство. Здесь каждый играет свою правильную, выверенную роль: верит, что к воде подходить нельзя, сторонится необычных книг, предпочитает молчать и помнит о майских преступниках. Но крохотная случайность меняет привычный мир Агаты, и вот она уже падает, падает в опасную воду, но вместо гибели там ее ждет возможность узнать правду…
В мире, где главный враг творчества – политкорректность, а чужие эмоции – ходовой товар, где важнейшим из искусств является порнография, а художественная гимнастика ушла в подполье, где тело взрослого человека при желании модифицируется хоть в маленького ребенка, хоть в большого крота, в мире образца 2060 года, жестоком и безумном не менее и не более, чем мир сегодняшний, наступает закат золотого века. Деятели индустрии, навсегда уничтожившей кино, проживают свою, казалось бы, экстравагантную повседневность – и она, как любая повседневность, оборачивается адом.
Захватывающая сказка-миф в нескольких книгах. Агата мечтает вернуться домой и чтобы родители снова полюбили друг друга, но вихрь событий заносит ее в Венисальт, куда навеки ссылают самых опасных преступников. Здесь она разговаривает с мертвыми, признается самой себе в трусости и разоблачает странный монашеский орден. А еще оказывается, что правда способна творить чудеса, хотя в мире нет ничего страшнее правды… «Черные огни Венисаны» – четвертая книга цикла.
Книга «Ловля ветра, или Поиск большой любви» состоит из рассказов и коротких эссе. Все они о современниках, людях, которые встречаются нам каждый день — соседях, сослуживцах, попутчиках. Объединяет их то, что автор назвала «поиском большой любви» — это огромное желание быть счастливыми, любимыми, напоенными светом и радостью, как в ранней юности. Одних эти поиски уводят с пути истинного, а других к крепкой вере во Христа, приводят в храм. Но и здесь все непросто, ведь это только начало пути, но очевидно, что именно эта тернистая дорога как раз и ведет к искомой каждым большой любви. О трудностях на этом пути, о том, что мешает обрести радость — верный залог правильного развития христианина, его возрастания в вере — эта книга.
Шестеро молодых парней и одна девушка – все страстно влюбленные в музыку – организуют группу в надежде завоевать всемирную известность. Их мечтам не суждено было исполниться, а от их честолюбивых планов осталась одна-единственная записанная в студии кассета с несколькими оригинальными композициями. Группа распалась, каждый из ее участников пошел в жизни своим путем, не связанным с музыкой. Тридцать лет спустя судьба снова сталкивает их вместе, заставляя задуматься: а не рано ли они тогда опустили руки? «Французская рапсодия» – яркая и остроумная сатира на «общество спектакля».
Действие повести происходит в период 2-й гражданской войны в Китае 1927-1936 гг. и нашествия японцев.
УДК 821.161.1-31 ББК 84 (2Рос-Рус)6 КТК 610 С38 Синицкая С. Система полковника Смолова и майора Перова. Гриша Недоквасов : повести. — СПб. : Лимбус Пресс, ООО «Издательство К. Тублина», 2020. — 249 с. В новую книгу лауреата премии им. Н. В. Гоголя Софии Синицкой вошли две повести — «Система полковника Смолова и майора Перова» и «Гриша Недоквасов». Первая рассказывает о жизни и смерти ленинградской семьи Цветковых, которым невероятным образом выпало пережить войну дважды. Вторая — история актёра и кукольного мастера Недоквасова, обвинённого в причастности к убийству Кирова и сосланного в Печорлаг вместе с куклой Петрушкой, где он показывает представления маленьким врагам народа. Изящное, а порой и чудесное смешение трагизма и фантасмагории, в результате которого злодей может обернуться героем, а обыденность — мрачной сказкой, вкупе с непривычной, но стилистически точной манерой повествования делает эти истории непредсказуемыми, яркими и убедительными в своей необычайности. ISBN 978-5-8370-0748-4 © София Синицкая, 2019 © ООО «Издательство К.
УДК 821.161.1-3 ББК 84(2рос=Рус)6-4 С38 Синицкая, София Повести и рассказы / София Синицкая ; худ. Марианна Александрова. — СПб. : «Реноме», 2016. — 360 с. : ил. ISBN 978-5-91918-744-8 В книге собраны повести и рассказы писательницы и литературоведа Софии Синицкой. Иллюстрации выполнены петербургской школьницей Марианной Александровой. Для старшего школьного возраста. На обложке: «Разговор с Богом» Ильи Андрецова © С. В. Синицкая, 2016 © М. Д. Александрова, иллюстрации, 2016 © Оформление.
Вплоть до окончания войны юная Лизхен, работавшая на почте, спасала односельчан от самих себя — уничтожала доносы. Кто-то жаловался на неуплату налогов, кто-то — на неблагожелательные высказывания в адрес властей. Дядя Пауль доносил полиции о том, что в соседнем доме вдова прячет умственно отсталого сына, хотя по законам рейха все идиоты должны подлежать уничтожению. Под мельницей образовалось целое кладбище конвертов. Для чего люди делали это? Никто не требовал такой животной покорности системе, особенно здесь, в глуши.