Интерлюдия. Последнее лето Форсайта - [25]

Какое он, старик, имеет право навязывать ей своё общество, какое имеет право приглашать её играть ему и позволять смотреть на себя - и все даром?
Pleasure must be paid for in this world.	Надо платить за удовольствия в этой жизни.
' How much?'	"Сколько?"
After all, there was plenty; his son and his three grandchildren would never miss that little lump.	В конце концов, денег у него много, его сын и трое внуков не пострадают.
He had made it himself, nearly every penny; he could leave it where he liked, allow himself this little pleasure.	Он заработал все сам, чуть не от первого пенни; может оставить их кому хочет, может позволить себе это скромное удовольствие.
He went back to the bureau.	Он вернулся к бюро.
'Well, I'm going to,' he thought, 'let them think what they like.	"Так я и сделаю, - решил он. - Пусть их думают, что хотят!
I'm going to!'	Так и сделаю".
And he sat down. 'How much?'	Сколько?
Ten thousand, twenty thousand - how much?	Десять тысяч, двадцать тысяч, сколько?
If only with his money he could buy one year, one month of youth.	Если бы только за эти деньги он мог купить один год, один месяц молодости!
And startled by that thought, he wrote quickly:	И, поражённый этой мыслью, он стал быстро писать:

'DEAR HERRING,- Draw me a codicil to this effect: "I leave to my niece Irene Forsyte, born Irene Heron, by which name she now goes, fifteen thousand pounds free of legacy duty."	"Дорогой Хэринг, составьте к моему завещанию добавление такого содержания: "Завещаю племяннице моей Ирэн Форсайт, урождённой Ирэн Эрон, под коей фамилией она сейчас и живёт, пятнадцать тысяч фунтов, не подлежащих обложению налогом на наследство".
' Yours faithfully, 'JOLYON FORSYTE.'	Преданный вам Джолион Форсайт".
When he had sealed and stamped the envelope, he went back to the window and drew in a long breath.	Запечатав конверт и наклеив марку, он опять подошёл к двери и глубоко вдохнул в себя ночной воздух.
It was dark, but many stars shone now.	Было темно, но теперь светило много звёзд.
IV	IV
He woke at half-past two, an hour which long experience had taught him brings panic intensity to all awkward thoughts.	Он проснулся в половине третьего, в час, когда -он это знал из долгого опыта - все тревожные мысли обостряются до безотчётного страха.
Experience had also taught him that a further waking at the proper hour of eight showed the folly of such panic.	По опыту он знал и то, что следующее пробуждение в нормальное время - в восемь часов - обнаруживает всю несостоятельность такой паники.
On this particular morning the thought which gathered rapid momentum was that if he became ill, at his age not improbable, he would not see her.	В эту ночь новая страшная мысль быстро разрослась до невероятных размеров: ведь если он заболеет, а это в его возрасте вполне возможно, он не увидит Ирэн.
From this it was but a step to realisation that he would be cut off, too, when his son and June returned from Spain.	Отсюда был только шаг к догадке, что он лишится её и тогда, когда его сын и Джун вернутся из Испании.
How could he justify desire for the company of one who had stolen - early morning does not mince words - June's lover?	Как оправдать своё желание встречаться с женщиной, которая украла - рано утром в выражениях не стесняешься - украла у Джун жениха?
That lover was dead; but June was a stubborn little thing; warm-hearted, but stubborn as wood, and -quite true - not one who forgot!	Правда, он умер; но Джун такая упрямица, доброе сердце, но упряма, как пень, и - совершенно верно - не из тех, что забывают.
By the middle of next month they would be back.	К середине будущего месяца они вернутся.
He had barely five weeks left to enjoy the new interest which had come into what remained of his life.	Всего каких-то пять недель ещё можно наслаждаться новым увлечением, которое появилось в его жизни, а ведь жить осталось немного.
Darkness showed up to him absurdly clear the nature of his feeling.	В темноте он до нелепости ясно понял своё чувство.
Admiration for beauty - a craving to see that which delighted his eyes.	Любоваться красотой - жадно искать того, что радует глаз.
Preposterous, at his age!	Смешно в его возрасте!
And yet - what other reason was there for asking June to undergo such painful reminder, and how prevent his son and his son's wife from thinking him very queer?	А между тем какие же ещё у него причины подвергать Джун тяжёлым воспоминаниям и что сделать, чтобы его сын и жена сына не сочли его уж очень странным?

He would be reduced to sneaking up to London, which tired him; and the least indisposition would cut him off even from that.	Ему останется только уезжать тайком в Лондон; это его утомляет; а малейшее недомогание лишит его и этой возможности.
He lay with eyes open, setting his jaw against the prospect, and calling himself an old fool, while his heart beat loudly, and then seemed to stop beating altogether.	Он лежал с открытыми глазами, заранее вооружаясь против такой перспективы и обзывая себя старым дураком, а сердце его билось громко, а потом, казалось, совсем перестало биться.
He had seen the dawn lighting the window chinks, heard the birds chirp and twitter, and the cocks crow, before he fell asleep again, and awoke tired but sane. Five weeks before he need bother, at his age an eternity!