Интересное проклятие 2 - [80]

Надо же, все прошло по сценарию, сначала один отряд степняков попал в засаду, потом второй, а под конец остатки обоих, а вот с третьим отрядом вышла промашка. Расправившись с двумя отрядами, стал думать, как прищучить третий отряд степняков, придумал, но обломился, духи вдруг отказались прогнозировать исход операции. Странно, у меня вчетверо больше сил, неужели не получится? Да ну, фигня какая-то, не может такого быть. Но на всякий случай меняю план, место выбрано другое, но результат тот же.

Что-то у меня ум за разум зашел. Что такого страшного должно произойти, что мы не сможем одержать победу? И тут бью себя по лбу, вот ведь дубина, привык на других карты раскидывать, а про свое поражение не хочешь узнать? Снова начинаю прислушиваться к тому, что говорят духи, сидел долго, но они как сговорились, о чем угодно рассуждают, только не о том, что мне надо. Да и хрен с ними, в конце концов, имея такое преимущество в силах, не мне вообще не стоит беспокоиться. В рассчитанное время мы оставляем на дороге заслон, а сами выдвигаемся ближе к противнику и располагаемся подальше от дороги. Ждем, долго ждем, третьего отряда нет, хотя разведчики сообщили, что степняки двинулись по дороге еще утром. И тут мне сообщают, что на дороге нас ждет парламентер. Очень интересно. Так-то бы я наплевал на всех этих парламентеров, но это было настолько неожиданно, что решил все же узнать чего он хочет?

Действительно парламентер, степняк восседает на своем сангари, а в руках держит палку с привязанным к ней сверху хвостом степной лисицы. Что-то я не припомню, чтобы раньше степняки опускались до переговоров.

— Шаман рода Цэдэнжаб, хочет говорить с великим шаманом Антонадо. — Сходу сообщает мне парламентер.

— Зачем это мне? — Пожимаю плечами, и пытаюсь спровоцировать кочевников. — Неужели дети степей чего-то испугались?

Ага, вижу как перекосило болезного, но на провокацию он не ведется, видимо шаман крепко вбил в его голову, что не стоит ерепениться.

— Воины нашего рода бесстрашны, — возразил он, — они с улыбкой примут смерть, если это будет угодно духам. Но духам сейчас угодно другое.

— И где он намерен говорить? — Вопрос не праздный, не пойду же я в пасть к врагу.

— Цэдэнжаб сам придет сюда, он доверяет тебе.

— Вот как, — удивляюсь я.

Чтобы шаман, даже самого захудалого рода, опустился до переговоров? Такого еще не было. Впрочем, чего я теряю?

— Хорошо, поговорить мы всегда готовы, — даю согласие, — обещаю, что не замыслю в отношении его ничего худого.

Некультурный все-таки народ эти степняки, нет, чтобы рассыпаться в благодарностях о моей невероятной щедрости, молча повернулся и ускакал.

Ждать долго этого Цэдэнжаба не пришлось, даже не успел соскучиться, шаман прибыл не один, с учеником, который исполнял роль переводчика.

— Приветствую тебя великий шаман Антонадо. — Поздоровался он со мной.

— Не скажу что рад тебя видеть Цэдэнжаб, — вворачиваю оборот из моего мира, — но мысли твои скрыты от меня.

Шаман сходит с Сангари, именно сходит, так как его ученик подставляет ему под ногу складной стульчик.

— Именно так, — кивает он, становясь напротив меня.

Вообще-то не пригласить переговорщика присесть за походный ковер, который расстилают ради такого случая, невежливо. Но в данном случае у меня нет ковров, есть только походный стол и стулья, а их предлагать нельзя — оскорбление.

— И все же, о чем именно шаман рода хочет говорить со скромным подданным короля Идрума? — Перехожу сразу к сути дела, что опять показывает мое отношение к переговорщику.

— О будущем моего рода, — сумел огорошить меня Цэдэнжаб.

— Хм, ты ничего не путаешь шаман? Причем здесь мы и твой род?

Цэдэнжаб немного поиграл желваками, но справился с собой.

— Не так давно, — начал он, — какой-то отряд убил купца в степи. Убили не только купца, но и всех кто его охранял. Это иногда бывает, у рода всегда много врагов. Вот только на этот раз купец вез золото великого полководца, и он послал своих доверенных, чтобы они нашли тех, кто это сделал. Доверенные долго преследовали отряд, похитивший золото, но в конечном итоге их следы привели к моему роду, и там вдруг затерялись.

— Понятно, — киваю я, — не буду от тебя скрывать Шаман, то золото приказал похитить я. Это была плата империи за войну, я не мог допустить, чтобы оно попало в руки вашего полководца. Ты это хотел узнать?

— Нет, — мотает головой Цэдэнжаб, — то, что все золото оказалось в твоих руках, мы узнали скоро, и вовсе не осуждаем тебя за это, каждый должен защищаться доступным ему способом. Но во время ухода от погони твои воины прошли через земли моего рода и исчезли, что дало повод обвинить нас в сговоре с тобой. Теперь мы изгои.

— Сочувствую, что так получилось, — развожу руками, — но не понимаю, чего вы теперь хотите от меня?

— Мы хотим стать частью королевства Идрум.

— Чего? — Не поверил я своим ушам. — Вы представляете, что для этого требуется?

— Да. — Отвечает он. — Наш род присягает на верность королю, и мы помогаем вам изгнать отряды других родов с земли Идрума.

— «Что за бред?» — Приходит в голову первая мысль. — «Это, наверное, какая-то изощренная азиатская хитрость. Они думают, что мы снабдим их современным оружием, а они потом повернут его против нас».