Инструктор. Отчаянный воин - [4]

* * *

Невысокого роста блондин вышел из подвального помещения, где располагалась реставрационная мастерская. Время было позднее, но Иван Павловец, — штатный художник-реставратор, частенько задерживался на рабочем месте. Сегодня он решил пораньше закончить работу и, закрыв мастерскую на ключ, принес его на вахту, где дремал охранник.

— Микола, проснись, — усмехнувшись, громко сказал художник, — сало украли!

Здоровенный усатый парень подскочил и растерянно осмотрелся. Потом провел ногтем по черным усам и, снисходительно посмотрев на усталого весельчака, постучал указательным пальцем себя по лбу.

— Ты шо?! — возмущенно пробурчал он.

— Шо-шо, — передразнил светловолосый мужчина, — спать на посту меньше нужно! Да еще и когда светло на улице.

— Не твое дело, — хриплым со сна голосом ответил хохол. — Ты поразгружай вагоны целый день, тогда я посмотрю на тебя!

Иван усмехнулся и философски заметил:

— Это уж кто на что учился, Микола!

— Не дури голову, Ваня, — сказал хохол, — сдал ключи и топай домой.

Он небрежно махнул рукой и бережно положил свою коротко стриженную голову на скрещенные ладони.

— Ладно, не обижайся, Микола, — добродушно и примирительно сказал художник-реставратор и спросил: — А выставку этого… как его… Аташинго уже оформили?

Хохол поднял голову.

— Почти закончили, — ответил он, — остались мелочи. Думаю, через час все разбегутся по домам.

— Начальство здесь? — поинтересовался художник.

— Директор недавно ушел домой, — сообщил хохол, — а его заместитель где-то здесь бегает.

— Тогда я делаю ноги, — сказал Павловец. — Как говорят, подальше от начальства, поближе к кухне.

— Иногда полезно и показаться на глаза начальству, чтобы оно само тебя не искало, — назидательно заметил охранник.

Павловец нахмурил брови и задумчиво почесал затылок. Потом развернулся, чтобы отправиться к выходу, однако остановился.

— А может быть, Микола, ты и прав, — согласился художник-реставратор, — один раз мелькнешь, а помнят целый день.

— Главное, Ваня, чтобы не проклинали целый день, — усмехнувшись, изрек хохол.

— Типун тебе на язык! — проворчал Павловец и зашагал по ступенькам лестницы, ведущей на второй этаж.

Широкоплечий охранник бросил равнодушный и ленивый взгляд вслед художнику и, еще раз потянувшись, осел в кресле.

* * *

Микола оказался прав: работники музея почти закончили расставлять полотна Аташинго, которого Павловец и за художника-то не считал, хотя не высказывал своего отношения к нему, чтобы не нажить врагов среди начальства.

— Ишь как стараются, — пробурчал реставратор, — видно, устроители выставки немало бабла отвалили.

Павловец прекрасно знал, как из посредственного, а то и дерьмового художника делают «гения» или, в крайнем случае, модного живописца. Он остановился перед одной из картин Аташинго и презрительно сморщился.

— Вот же дерьмо! — прошептал художник-реставратор, качая головой.

Он хотел было уже направиться к выходу из музея, но, оказавшись возле зала русской живописи, решил взглянуть на настоящее, а не пиарное искусство.

— Нужно вдохнуть свежего воздуха, — сказал он себе и, войдя в зал, остановился возле картины Гагарина, висевшей у входа.

Однако, бросив на полотно пристальный взгляд, Павловец в ужасе выпучил глаза: вместо оригинала на стене висела копия, которую написал не кто иной, как он.

— Черт подери! — изумленно присвистнул художник-реставратор. — Что это значит? А где оригинал?

Он постоял еще несколько минут, но, так и не найдя ответа на поставленный вопрос, отправился на вахту. Спустившись по лестнице, Павловец подошел к застекленному отсеку и снял трубку с аппарата.

— Что случилось, Ваня? — удивленно спросил Микола.

Павловец махнул рукой:

— Ничего!

Поспешно набрав номер телефона директора музея Варенцова, он застыл в ожидании. Через несколько секунд в телефонной трубке послышался глуховатый мужской голос:

— Варенцов у телефона.

Павловец, набрав воздуха в легкие, выпалил:

— Вениамин Александрович, это что за чертовщина?!

На связи возникла пауза.

— Это кто?

— Это Иван Павловец!

— Так что случилось? — спросил директор музея.

— Это вы мне скажите, что случилось, Вениамин Александрович… — потребовал Павловец. — Почему вместо полотна Гагарина в нашем музее висит моя копия?

Некоторая заминка тут же прервалась вопросом Варенцова:

— Откуда там твоя копия?

Павловец передернул плечами:

— А я почем знаю?

— Так, Ваня, подожди… — попросил Вениамин Александрович, собираясь с мыслями.

Микола, которому надоело слушать о том, что его совершенно не интересовало, вышел на крыльцо и закурил сигарету. Курил он недолго, но, когда вернулся на рабочее место, разговор между Павловцом и Варенцовым уже подошел к концу.

— Хорошо, Вениамин Александрович, надеюсь, что вы разберетесь, — уже более спокойным тоном произнес Павловец и повесил трубку.

Охранник, кашлянув в кулак, вопросительно посмотрел на художника:

— Так шо случилось, Ваня?

— Шо-шо, — передразнил художник-реставратор охранника, — спать меньше надо!

Хохол удивленно посмотрел на раскрасневшегося художника, а тот, ничего не объясняя, раздраженно махнул рукой и зашагал прочь из музея.

— Вот же Иванушка-дурачок, — незлобиво прошептал здоровяк и, достав из ящика журнал, стал листать его, рассматривая фотографии.