Инструктор - [6]

— Тут у нас такая тема… — начал Сыроежкин.

И замолчал.

Вижу по глазам — плохие новости.

— Говори, как есть.

Виталик вздохнул:

— Ты сам видишь, медведи стабильно просаживают курс. Всё красное четвертый месяц подряд. Если хочешь знать мой прогноз, будет еще хуже.

Мы с Виталиком зарабатываем на торговле криптой. Я ивестировал в предприятие на начальном уровне и продолжаю вкладывать лишние деньги в развитие нашего крохотного фонда. Были, естественно, планы по расширению бизнеса, но мы их временно заморозили. После небывалого взлета в декабре-январе биткоин обрушился, а вместе с ним в крутое пике ушли и другие монеты. Виталик успел зафиксировать прибыль в фиате, поэтому мы не обливали себя бензином, как чуваки из Гонконга. Но пояса пришлось слегка затянуть.

И вот — получите-распишитесь.

Будет еще хуже.

— Насколько хуже? — решил я прощупать почву.

— Я бы сказал, до дна еще далеко, — уклончиво ответил мой управляющий. — До конца лета… и даже осени… не стоит вкладываться в крипту. Смотри, что я сделал. Большая часть наших активов в фиате. Это рубли, иены, конбаксы. Часть — в акциях перспективных техномагических компаний. И немножко я оставил в биткоинах на будущее.

— Полагаешь, у крипты есть будущее? — я даже не скрываю скепсиса.

— Есть, — уверенно заявил Виталик. — В прошлом такие коррекции уже случались. Я проанализировал историю битка с 2011 года. Так вот, бывали затяжные просадки. На год-полтора. Потом наблюдался взрывной рост, и все, кто не слился, пожинали плоды. Ты же в курсе, что изначально биткоин можно было купить за пятьдесят копеек? Даже сейчас он не должен рухнуть ниже четырех тысяч рублей. Мощности растут, добыча требует больших энергозатрат. Майнеры не будут работать себе в убыток, и медведи это понимают.

— Ты забыл про стоимость электричества в разных странах, — резонно возразил я. — Точка безубыточности будет разная. Кому четыре тысячи, а кому и три.

— Пусть три, — согласился Виталик. — Ты знаешь много активов, которые за двадцать лет выросли с пятидесяти копеек до трех тысяч рублей?

Нет.

Не знаю.

Даже акции ведущих мировых корпораций, развивающихся по две сотни лет, выглядят не столь привлекательно в среднесрочной перспективе. Волатильность — это минус. Ибо нет стабильности. Зато профит… в конечном счете превысит даже самые смелые ожидания.

— Будет и десять тысяч, — заверил Виталик. — И сто.

— Что ты предлагаешь?

— Заначку в битках не трогать. Активы в ценных бумагах нарастить. Упор сделать на компании, занимающиеся артефакторикой. Убедиться, что церковники владеют долей уставного капитала в таких предприятиях. Я предвижу бурное развитие артефакторики в ближайшие три года.

— Действуй. А от меня что надо?

— Я хочу перебросить в эти активы часть фиатных денег. Если даешь добро — приступаю к покупке.

— Хорошо, — кивнул я. — У меня только один вопрос.

— Какой? — насторожился Виталик.

— Выживание до конца года. Дивиденды покроют наши убытки? Мне нужно платить тебе и Арине, время от времени что-то приобретать у мастера Фэна. Могут появиться непредвиденные расходы.

— Всё не настолько ужасно, — успокоил меня Сыроежкин. — Ты не сможешь купить себе яхту в обозримом будущем, но бедствовать не будешь. Я пришлю отчет.

— Добро, — кивнул я.

И отключился.

Уже не первый раз задумываюсь над яйцами в одной корзине. Управляющий у меня с мозгами, но дополнительные источники дохода не помешают. И что же я могу такого продать? Технологии моего мира? В фантастических романах попаданцы чем только не барыжат. Продают манги, идеи социальных сетей, сценарии к фильмам, музыку и тексты. Занимаются прогрессорством и достигают нереальных высот. На деле… Знаете ли вы, как устроен ваш мобильный телефон? Сумеете по памяти процитировать любую из семи книг о Гэри Плоттере? Может, напишете и сумеете продать корейцам сценарий «Игры в устрицу»? Не факт. Да и мангу вряд ли нарисуете.

Единственный козырь, имеющийся у меня в наличии, это умение манипулировать эфиром, истреблять тварей и запечатывать врата в иные вселенные. К счастью, этими умениями заинтересовались правительственные спецслужбы. Скоро Империуму потребуется огромное количество обученных магов, способных противостоять новой угрозе. Я могу стать инструктором, взяться за обучение здешних волхвов. Еще лучше — приступить к подготовке других инструкторов. Так появятся хоть какие-то шансы на выживание вида. И это можно делать за деньги.

Размышляя таким образом, я вышел из автоматического такси, прихватив два пакета с едой, и оказался в тихом воронежском пригороде, утопающем в зелени, мошках и птичьем щебете. В трех кварталах от меня строился элитный микрорайон для зажиточных мещан-корпоратов. Я же арендовал квартиру в старой застройке. Вокруг — сплошь кирпичные пятиэтажные кубики с широкими застекленными лоджиями, из которых открывается вид на лесополосу.

Я прохожу мимо конечной остановки троллейбуса, пересекаю компактный дворик и оказываюсь перед металлическими дверями подъезда одного из упомянутых «кубиков». Пять этажей, красный кирпич, улыбчивые соседи. Ощущение застывшего времени. Никто никуда не спешит. Людей почти нет.