Институтки. Тайны жизни воспитанниц - [11]

– Живая? – спросила я шепотом.

– Не живая – где в комнату живую пустишь! – а сделана на манер живой… царская игрушка! Вот как бабинька вас утешить хочет. На улицу с собой возьмете, так все ребятишки за вами побегут, потому – невидаль!

Я села на пол возле козы, сперва молча рассматривала ее, потом тихонько дотронулась пальцем до ее черного носика – носик был сух и тепл, а у Душки он всегда холодный и влажный. Затем я решилась потянуть ее за морду, – рука моя задрожала и живо отдернулась, когда послышалось опять «мэ-э-э-кэ-кэ», и вдруг я залилась хохотом и стала снова и снова уже смело тянуть козу за голову; храбрости придала мне Душка, влетевшая в комнату с прогулки и залившаяся лаем при виде козы; я толкнула игрушку, та покатилась на колесиках, передвигая ногами, а Душка от страха забилась под кровать и оттуда лаяла с ожесточением и в то же время трусливо.

– Барышня, мамашеньку не обеспокоить бы нам. Цыц, Душка, глупая: думает, вы себе новую собачку завели…

Я уже совершенно освоилась с козой, целовала ее в розовую мордочку и перебирала так весело звонившие бубенчики, которыми был убран весь ошейник. Я, может быть, отдавшись вся радости новой игрушки, забыла бы и войну, и обиду, нанесенную мне братьями, но няня нечаянно указала мне новый путь к достижению заветной цели.

«На террасе». Художник – Борис Кустодиев. 1906 г.

– Если бы теперь братцы узнали, какая у вас игрушка, сами бы поклонились, только дай поводить за поводочек!

– Нянечка, ты думаешь, они прибежали бы теперь ко мне?

– Да только бы узнали, так нам от них теперь не отвязаться, всю свою войну бы забыли!

– Нянечка, милая, – я обняла ее за шею, – нянюшка, золотая!

– Да что вы, что, моя барышня золотая, в чем дело?

– Нянечка, пойдем к ним, покажем мою козу, только покажем…

– Милая барышня, – вступилась Натальюшка, – не мальчиковская эта игрушка, все-то шестеро как налетят, так и несдобровать в ихних руках эдакой заграничной штучке; уж показывать ли? Не повременить ли денька два, покуда кадеты-то не уйдут к себе в корпус?

Но мне так страстно хотелось идти туда сейчас и доказать им, что я вовсе не плачу, не скучаю без них, что у меня такая игрушка, какой они и не видали никогда; я продолжала умолять и няню, и Натальюшку до тех пор, пока они не согласились.

– Ну хорошо, что с ней поделаешь! Уж коли чего захотела, не отступится… бабинькин характер, – смеясь, заметила Натальюшка, – сведи, Софьюшка, ее к братьям, пусть похвастает козочкой… а я прощусь с вами да и домой, спасибо на кофее, Софьюшка. – Она снова расцеловалась с няней.

– А бабиньке что сказать?

– Бабушке скажи, Натальюшка, что я к ней в гости с козой приду, что я теперь с козочкой и спать буду; вот Душка на кресле возле, а козочку в кровать возьму, так. – И я показала, как собираюсь спать в обнимку с козой.

Глава V. Козья драма

Через несколько минут я, вся сияя от предстоящего торжества, шла через коридор к дверям папиной канцелярии, которая была по пути к половине мальчиков.

За собой я вела козу, беспрестанно оглядываясь на нее. Душка, уже начинавшая понимать неопасность своей соперницы, шла за нами, косясь на игрушку и время от времени обнюхивая ее шерсть; единственное, что еще пугало ее и приводило в сомнение, – это блеяние, которое заставляло Душку немедленно поджимать хвост, отскакивать в сторону и заливаться лаем. За нами шла няня.

Дойдя, мы остановились и как заговорщики посмотрели друг на друга.

– Заперлись, – прошептала няня, тронув дверь за ручку.

– Кто там? – послышался звонкий голосок брата Ипполита. – Городские ворота заперты, и без пароля никто не пропускается. Пароль?

– Ишь ты! Воин… – улыбнулась няня, – ну-ка, Надечка, потяните козу за голову.

– Мэ-э-э-кэ-кэ! – отчетливо, громко раздалось по пустому коридору.

– Кто это? Что это? А! – слышались восклицания Поли, метавшегося за дверями; в щель под дверью раздалось фырканье и ворчание: очевидно, этот пост защищала с ним Лыска.

– Мэ-э-э-кэ-кэ, – заливалась коза.

Дверь быстро открылась, в ней показался Ипполит, подпоясанный поверх своей серенькой курточки каким-то красным шарфом. На голове его был игрушечный кивер Павловского полка, в руках ружье. Лыска, ощетинившись, с открытой пастью, бросилась на козу, но тотчас же, как только я двинула игрушку вперед и та, передвигая ножками, покатилась, отскочила за хозяина и залилась трусливым лаем, совершенно не понимая, какого рода зверь перед нею.

– Нянечка, подержи ружье и каску! – И, сдав военные доспехи, Ипполит уселся самым миролюбивым образом около козы и точно так же, как и я, в первую минуту с восторгом стал осматривать ее нос, рожки, глаза, бубенчики и заставлять блеять.

В это время за противоположной дверью раздались дикие крики, команды Андрея, выстрелы бумажных пистонов, и в канцелярию вдруг ворвался Федор в халате и ермолке, изображавший турка, Евгеша в кадетском мундирчике, с саблей, в кавалергардской каске; их преследовали Викторушка, Саша и Андрей. При виде Ипполита, сидящего на полу, и нашей группы, Андрей разразился страшными криками.

– Измена! Городские ворота отперты, женщины впущены… расстрелять!!!.. Рас-стре… – он вдруг запнулся, увидев козу.