Инспектор Вест возглавляет расследование - [6]

Он кубарем скатился с кровати и посмотрел на будильник на ночном столике:

— Вот обманщица! Только самое начало девятого! Ну и задам же я сейчас тебе!

Он снова забрался под одеяло.

Снизу раздалось негромкое, но вполне отчетливое «мяу».

— Разумеется, у нас же гость! — рассмеялся Роджер, натягивая халат. — Пойду поставлю чайник, ты можешь еще понежиться.

К тому времени, как он умылся и почистил зубы, чайник уже вскипел. Роджер заварил свежий чай. Джанет перед зеркалом приводила в порядок волосы. Роджер любил наблюдать, как ее пальчики довольно ловко раскладывали и разбирали крупные черные кудри на затылке и висках, нравилось смотреть, как при этом изящно выгибается ее фигурка.

Он разлил чай.

Джанет повторила:

— Знаешь ли ты что-нибудь такое о деле Прендергастов, что неизвестно мне?

— Мне нечего тебе рассказать. И Марку тоже. Если тебя интересует, почему я поспешил в Челси, то просто испытывал смутное беспокойство.

— Ты считаешь, что Марку что-то угрожало?

— Упаси боже, нет! Если бы так было, мы бы не нашли его вчера привязанным к кровати: он был бы готов для вскрытия. И все же это поразительно. Мне думается, Марк не работает больше ни над чем, кроме дела Прендергастов. Отсюда естественный вывод: нашествие воров имеет к ним какое-то отношение. А если это так…

— Тогда речь идет о расследовании убийства!

— Серии убийств… Ну, мне пора.

Он поцеловал ее в лоб, обещал вернуться в половине 8-го, повернулся и налетел на котенка, устроившегося на солнышке посреди комнаты. Роджер не упал только потому, что схватился за спинку ближайшего стула, и котенок с жалобным мяуканьем отлетел в сторону.

— Бедняжка! — закричала Джанет.

— Если хочешь, можешь попытаться найти его хозяина. Но если он все же останется у нас до самого вечера, не выпускай его из кухни. А то я боюсь открывать дверь: у него явная тенденция попадать мне под ноги.

С полдесятка одетых в форму людей у ворот, в холле и вдоль коридоров Скотланд-Ярда пожелали инспектору Роджеру Весту доброго утра. В кабинете, который он разделял с четырьмя другими детективами-инспекторами, какой-то сержант разговаривал с огромным толстяком, занимавшим соседний с Роджером стол. Толстяка звали Эдди Дэй. Его специальностью были подделки.

— Алло, алло! — заговорил Дэй неожиданным фальцетом, смешно растягивания гласные. — Гарри, как вам нравится наш Красавчик?

Сержант почтительно улыбнулся:

— Я от сержанта Слоуна, сэр. Он сказал, что вы захотите их увидеть, как только будете на месте.

«Ими» называлась пачка бланков ярко-желтого цвета, поверх которых были приколоты два белых листочка.

Белые были украшены серыми отпечатками пальцев.

Роджер взглянул на них без особого энтузиазма.

Сержант продолжал:

— Один из них может принадлежать Чарли Клею. Отпечаток достаточно четкий, чтобы сделать такой вывод, но действовать на его основании нельзя. Мы знаем, что Клей на свободе.

— Вы его разыскиваете?

— Его привезут для допроса, если вы дадите «добро».

— Несомненно! Больше ничего?

— Ничего существенного, сэр.

Роджер кивнул головой, сержант вышел.

Эдди Дэй деловито склонился над кипой бумаг.

Старый «фордик», накануне вечером отъехавший от дома, где жил Марк, как в воду канул. Была найдена всего одна группа отпечатков. То, как были взломаны замки, доказывало, что в деле участвовал эксперт. Чарли Клей, Эйб Фентон и три или четыре других искусных взломщика, которые, как было известно, находились в Лондоне, были названы возможными кандидатурами. Скорее всего это был Клей, но у него, несомненно, было припасено «железное алиби», которое полиции будет не так-то просто опровергнуть. У Клея имелась отличительная особенность по сравнению с остальными взломщиками. Во время работы он непременно снимал перчатки хотя бы на короткое время, и уже трижды его «упекали» на основании обнаруженных отпечатков пальцев, которых он мог бы и не оставлять.

Роджер задумался над тем, что ему было известно о Клее. Огромный детина с грубым басом, которого почему-то всегда было трудно опознать. В личности Чарли имелась непонятная неопределенность, которая ему сильно помогала. Вот и сейчас: описание головы и плеч противника Дайвера могло соответствовать Клею, а могло и не соответствовать.

Роджер отложил в сторону бумаги и подошел к зеленому несгораемому шкафу, в котором выдвинул ящик с делами на букву «К». Он достал из него папку в твердой обложке. Краткое резюме по досье Чарли Клея сводилось к следующему:

«Защитник на последнем процессе — Габриель Поттер».

Роджер громко пробормотал:

— Я так и думал!

— Почему ты не можешь помолчать? — взорвался Эдди Дэй, поднимая голову от двух банкнот, которые он разглядывал через лупу. — Как ты думаешь, могу ли я сосредоточиться в такой обстановке?

— Я об этом вообще не думаю… Куда ж ты сегодня направляешься?

— В Олд Вейли, а ты?

— На Малбери-стрит. Надеюсь, подследственный в тюрьме.

На Малбери-стрит он проторчал целых два часа в обитом дубовыми панелями зале судебных заседаний, пока снимали предварительные показания с некоего Джозефа Райта. Дело было мерзкое: Райта обвинили в незаконном сожительстве с несколькими женщинами в корыстных целях. Роджер лишь в полуха слушал показания облезлого альфонса. Он думал о Габриеле Поттере и Марке Лессинге. Пошел ли Марк к адвокату?