Инспектор по сказкам - [15]

"Хоть отдохну здесь, в сказках! – подумалось мне. – Когда бы еще удалось вот так на природу выбраться?"

Я вспомнил все наши так называемые "вылазки", оканчивающиеся дикой головной болью. Ну можно ведь пить меньше! А тут мне пить не с кем, поэтому могу просто отдохнуть, почувствовать свое единство с природой, ощутить себя ее частью…

Природа-то природой, а как все же быть с командировкой?

Несделанное дело не давало покоя. Можно не выполнить задания, но командировку умри – а отметь. А куда идти? Шарика у меня теперь нет, встречающих не положено – раз уж я тут почти что инкогнито. А значит, Марфа Порфирьевна не дала телефонограмму, чтобы меня встретили. Придется выбираться самому, самому искать начальство, решать вопрос с командировкой, с размещением в гостинице… или как тут – на постоялом дворе? Кстати, скоро и ночь надвинется.

Конечно, можно отыскать другую сказку, дневную, и перекантоваться в ней – спать-то пока не хочется.

Со временем мне показалось, что я начинаю различать границы, разделяющие разные сказки. Иногда заметить их было нетрудно: скажем, на одних деревьях листва только еще начинает распускаться, а на других она уже большая. Но самыми интересными контрастами были, конечно, соседствующие времена года: на одной яблоне только цветы распускаются, на другой зеленая завязь зреет, а на третьей – спелые да румяные яблоки ветви оттягивают. И все это почти что рядом!

Главное, что я открыл к концу своего первого дня пребывания в сказках – что они дискретны. То есть каждая имеет более или менее очерченные границы, зону влияния, за пределы которых герои выходить не могут. А если и выходят, то с ними, вне пределов их сказки, ничего произойти не может; и в чужих сказках они исполняют, самое большее, роль статистов – толпу за сценой, как в театре.

Раньше я ничего подобного не замечал, но раньше я и не был столько времени в сказках, тем более в разных сказках. Так: один раз с шефом – чисто ознакомительная поездка, я даже не помню, по какому вопросу он меня таскал, – и один с Сидорчуком, разбирали какой-то конфликт со Змеем Горынычем. Я, помнится, тогда не стал вникать в суть вопроса: мое присутствие свелось лишь к тому, что я поставил свою подпись на какой-то бумаге, вернее, пергаменте, с зеленой восковой печатью. Да и подпись-то я мог поставить в Конторе: привез бы Сидорчук бумагу, я бы и подписал. Я ему так тогда и сказал. А он ответил, что вопрос хоть и не очень важный, однако решать его необходимо строго комиссионно, комиссией минимум из двух человек, для чего он меня и взял, а если привозить бумагу на подпись в Контору ради одной моей подписи, то ему, Сидорчуку, пришлось бы все равно мотаться в сказки дважды, а это ему вовсе не с руки, да и экономии командировочных средств не было бы и нас бы не поняли, тем более что в этом случае затягивалось бы решение вопроса во времени. "И ничего с тобой не случилось – прогулялся", – добавил он. Настроение у него тогда было отвратительным, у меня почему-то – тоже, так что мы едва не поругались, но потом, по возвращении, он приходил с бутылкой вина и мы распили мировую. Я поставил свою, признал, что был не прав в первую очередь, просто личные обстоятельства так складывались, что ехать не хотелось. Правда, в целом поездка получилась удачной: обернулись одним днем, хотя командировку выписывали на три.

Из этой поездки мне запомнилось, что я выяснял, но так и не выяснил, почему Змея Горыныча называют Змеем Горынычем? Не помню только, у кого: у Сидорчука, у самого Змея Горыныча или у кого-то еще? Если у Сидорчука – то в сказке или по возвращении? Впрочем, неважно. И вообще может быть так, что я все же выяснил, но позабыл: то ли Змей Горыныч – потому что живет на горе, то ли потому что огонь в нем горит, он его изрыгает, то ли по какой третьей причине.

Нет, не так я представлял себе здешние места. То ли дело у нас в Анекдотии – хоть про начальника с секретаршей анекдоты и ходят, однако командировки они отмечают исправно. А тут кого искать? Кто в сказках самый главный – царь?

Какой-то резон в этом был. Я даже остановился, чтобы обдумать такое предложение. Царь предполагает наличие царства, а царство-государство есть упорядоченная система, организованная структура. Решено: иду к царю. Правды искать. С питанием у меня все в порядке: вдобавок ко всему прочему в сумке оказались еще и бутерброды с балыком из Золотой Рыбки. А я и забыл, что положил их. А надоест такое однообразие – по пути чего-нибудь перехвачу. Словом, не пропаду.

И я решительно зашагал по дороге, вдоль которой через каждый пятьдесят метров стоял верстовой столб.

Данный поступок был моей самой первой – и самой маленькой – оплошностью. Впрочем, нет: первой был отказ от услуг Серого Волка, хотя, если он действительно подрабатывает разбойником, то я был не так уж и не прав… А если так, то оплошность моя была не такой и маленькой – он бы доставил меня, куда надо. Но очень уж у него был свирепый вид. Да и потом – задним умом всякий крепок. А тогда я поступил именно так, как, мне казалось, и следовало поступить.

Шел я и думал. "Отправляясь к царю, не становлюсь ли я автоматически участником всех подобных сказок, а следовательно, и их главным героем? Впрочем, последнее необязательно".