Инсайт - [39]

– БРАВО! – редкие, издевательские хлопки вернули меня в сознание. Я оглянулся. В двух шагах позади, как ни в чём не бывало, стоял Звонарь. Приложив набалдашник трости к шляпе он франтовато поклонился, взмахнув плащом. Меня удивило, что колокольчик на поясе при этом не зазвенел. – Браво. Горжусь тобой, пёсик. Ты определённо поддаёшься дрессировке.

Почувствовав тошноту от того, что я должен был увидеть, я повернулся обратно. Меня всё-таки стошнило. Передо мной лежал Хорь. Закатившиеся глаза, продолжающие бормотать два имени губы и огромная тёмная лужа, растекающаяся из-под головы. Правая рука, скребла бордюр сломанными ногтями, будто всё ещё стараясь дотянуться до лежащего в стороне арбалета. Весь перемазанный кровью, блевотиной и гноем из язв на шее Хоря я, подвывая, отполз к ограде и скорчившись, уткнул в ладони изрезанный морщинами лоб. Но мне тут же пришлось обхватить себя руками за плечи, потому, что почувствовав кровь, оставшуюся на ладонях, мной овладело отвратительное (ЗАКОНОМЕРНОЕ) желание попробовать её на вкус. Тело била дрожь, в унисон со скрипучим смехом Звонаря. Я завыл, как до этого выл Хорь, как часть его продолжала выть во мне:

– Что?! ЧТО ТЫ СО МНОЙ СДЕЛАЛ?! – злые, бессильные слёзы разъедали мне щёки, а я мог только, в припадке, биться головой о каменное основание ограды.

– Хм, «что, что»? – Звонарь уселся рядом, брезгливо отдёрнув плащ от расплывающейся кровавой лужи. – Скажем, открыл твой потенциал. Ты ведь уникальный, радость моя. Такие редко ко мне попадают. И ещё реже удаётся их вовремя найти.

Он, с пародией на сочувствие, похлопал меня по плечу. Я, даже сквозь куртку и плащ почувствовал ледяной холод этого прикосновения.

– Ну и что ты переживаешь? Он это заслужил, сам ведь в курсе, ты же всё видел. К тому же, – костлявые пальцы с силой сжали моё плечо, – это ведь не первый твой труп. Вспомни толстяка, людей в доме, куда из-за тебя вошли Тени. Рассматривай это всё как, своего рода, возмездие. Просто реализованное твоими руками.

– Что со мной происходит? – злость и страх куда-то ушли, осталось только опустошение и приятный холод на лбу от сырого асфальта. – Я схожу с ума?

– Нет-нет-нет, что ты, радость моя! Просто ты, – Звонарь пощёлкал пальцами. – теперь смотришь на всё немного с другой точки зрения. Я всего лишь помог тебе открыть глаза.

– Я не хочу. Почему тебе просто не сказать, чего тебе нужно? Зачем это всё?

– Охххх, – Кошмар закряхтел поднимаясь, – терпение, скоро ты всё узнаешь. А пока тебе надо попасть туда. – Он постучал набалдашником трости по ограде парка, породив тихий, удивительно мелодичный звук.

– Узнаешь много нового. Если останешься в живых. Там я не смогу вытащить тебя из неприятностей, ха! Поэтому постарайся проявить дипломатичность и не сдохнуть, киса.

– Что мне там делать?

– Ох, глупый вопрос. – Звонарь уже исчезал в наползающем тумане. – Что хочешь. По-моему, ты собирался искать свою зверушку? Вот и займись этим. Сделаешь, в процессе, что мне нужно – награжу. А если ты хочешь умереть… Что ж – смерть тоже может быть наградой. Но помни, – на секунду он повернулся и безумные огоньки в линзах его маски вспыхнули, растворяясь в молочной дымке, – постараешься убежать, скрыться, наложить на себя руки – я заставлю Лису вопить от боли, пока я живу. А я – практически вечен.

И он исчез.

Первым делом я обшарил мешок Хоря. Взял кое-что из еды, несколько пузырьков с керосином и пять обмотанных тряпками стрел. Привязал к арбалету кусок верёвки и закинул его на плечо. В голове было пусто, крики Хоря отдалились, превратившись в едва слышный шёпот на грани слуха. Но откуда-то я знал, что окончательно от них уже не избавлюсь. Стараясь не смотреть на скорчившееся в луже крови тело своего недавнего спутника, я, пачкая пальцы в ржавчине, полез через ограду. Звон приближался, а мне нельзя было умирать. Хотя бы ради Лисы.

Разрыв в мороке не появлялся. Я уже час смотрел на рубиновые лунные отсветы, пляшущие на прозрачной, будто жидкое стекло, переливающейся преграде. Но прохода не было. Я боялся и злился, скоро должно было зазвонить, а здесь даже укрыться было негде. Может Хорь ошибся? С прогнившего ублюдка сталось бы что-то напутать. И подгадить, даже из могилы (ХОРОШО, ЧТО ОН МЁРТВ.). Я встал и повернул вправо, шагая сквозь туман. Через несколько сотен метров справа так же тянулась ограда, а слева бурлило стеклянистое марево. Жесткая, пожухлая трава приятно покалывала ступни, когда я приблизился вплотную к преграждающему путь в парк пузырю. Нахлынуло странное чувство, будто я оказался между двух обитых войлоком стен. В затылок медленно и привычно давил приближающийся Звон. Дрожащее, угрожающее напряжение сводило (ЛАСКАЛО) шею судорогами и пыталось вползти в уши. Морок наоборот, будто отталкивал. Ощущение было похоже на ледяную стену, по которой соскальзывал взгляд и даже сами мысли. Кроме одной: «Прочь. Прочь, тебе здесь не рады.».

Будто в ответ на эти, вторгающиеся извне слова, в моей голове снова встрепенулась пугающая, дремлющая часть сознания. Она ощетинилась, в мозг будто воткнулось множество иголок, и я, вопреки завопившему инстинкту самосохранения, протянул руку и коснулся морока. Кисть мгновенно онемела. Прозрачные щупальца легко, будто ласкаясь, медленно вытянулись из стены и поползли по предплечью. В висках зашумело, реальность поплыла расплавленным воском.