Иной мир - [20]

Наводнение. Все жители спасаются бегством, только один спокойно сидит на веранде своего дома и чего-то ждёт. Мимо проезжает машина.

— Залезай, поехали! — кричат ему.

— Нет. Я верю в бога, он меня спасёт, — убеждённо отвечает человек.

Вода затапливает первые этажи. Человек уже сидит на балконе. Мимо проплывает катер.

— Залезай, поехали! — кричат ему.

— Нет. Я верю в бога, он меня спасёт, — убеждённо отвечает человек.

Вода поднимается до крыши. Человек уже сидит на трубе. Мимо летит вертолёт.

— Залезай, полетели! — кричат ему.

— Нет. Я верю в бога, он меня спасёт, — убеждённо отвечает человек.

В итоге человек утонул. НА небесах встречает он бога и с укором его спрашивает:

— Что же ты, Боженька, меня не спас?

Бог смотрит на него с укором и отвечает:

— А кто по твоему посылал тебе машину, катер и вертолёт?

На мой взгляд, богу незачем испытывать вашу веру, он и так всё знает и всё ведает. А вот тем, кто прикрывается религией ради достижения власти, подобные испытания очень на руку. Это как показатель их работы. Так что, к сожалению, пока будет существовать вера, будут и те, кто будет на этом спекулировать. Если человеку удалось прорваться через этот адский лес, он сможет отличить, где вера, а где религия, и никогда не спутает одно с другим. Вера — это свято. Религия — это инструмент власти, и не более. Света истинной веры в ней не больше, чем в уличном фонаре. И это касается не только Христианства, а любой религии мира, в большей или меньшей степени. И чем больше религия стремится к власти, тем меньше у неё общего с богом и верой.

Скажете, я не верю в Бога?

Это не так!

Я верю, и моя вера твёрда и непоколебима. Я не верю в то, что несут с кафедры служители церкви, якобы от лица бога. Своё отношение к религии я уже высказал, и вам, и Ясу. Так что оно идеально вписалось в её представление о том, как должен относиться к религии Князь тьмы, верховный демон.

У Ясу было своё виденье мироустройства, и, по вполне понятной причине, она не любила христианство. Она была как раз той, на кого они охотились, не признавая знания её рода, добытые веками и передаваемые из поколения в поколение. Для неё христиане были врагами, уничтожившими её семью. Естественно, что она не испытывала ни благоговения, ни священного трепета перед ними. Она их, мягко говоря, ненавидела, хотя и не высказывала свою ненависть открыто.

— Уже за то, что такое выслушать, можно пойти на костёр, — улыбаясь, сказала Ясу.

— Ну не мне тебя пугать, сама знаешь, с кем путешествуешь, — парировал я.

— Но с вами так интересно, вы столько всего занятного рассказываете, — лукаво прищурившись, сказала Ясу, явно выпрашивая очередную байку из моего бездонного запаса.

Все наши беседы носили ещё и обучающий характер — я изучал новый язык. Из того, что рассказывала она, я узнавал об этом мире, из того, что рассказывал я, Ясу открывала для себя нечто новое. Будь то отношение, взгляд на ситуацию, или простое знание. Постепенно, мы перешли на тайные знания Еенадлоши, и Ясу вначале осторожно, а затем всё более уверенно, стала выкладывать их. Многое я знал, кое-что было для меня ново, а в некоторых вещах мои знания были даже глубже, чем у Ясу. В такие моменты она требовала объяснять ей всё, вплоть до мельчайших подробностей. В итоге, я, кажется, нащупал ту причину, по которой у Ясу не было никаких способностей. Знаний у неё хватало, а вот веры в себя было маловато.

Вечером мы свернули с дороги и устроились на ночлег в небольшой деревне, стоящей чуть поодаль от дороги. Гостиниц здесь не было, но жизнерадостная хозяйка дома, в который мы постучали, пустила нас переночевать. Плату мы выдали вперёд, хотя она и не попросила. От этого фонтан её жизнерадостности превратился в бурный поток, и она чуть не утопила нас в своей заботе. В итоге, Ясу пришлось её одёрнуть, а мне сыграть надменную холодность. После этого нас оставили в покое и позволили спокойно отдохнуть. Хозяева уступили нам свою кровать, а сами улеглись на полу. Мы с Ясу, прижавшись друг к другу, быстро заснули.

* * *

На следующий день нам подвернулась хорошая возможность ещё раз оценить поездку по дороге на телеге. Один из деревенских жителей вёз сено в ближайший город на продажу. Город носил довольно странное, но красивое название: "Туманные холмы". Взять с собой таких попутчиков, как магистр ордена Скорпиона и его слугу, он почёл за большую удачу. В здешних местах пошаливал лихой люд, а на охрану у деревенских не было денег. С другой стороны, напасть на магистра не решались даже разбойники. Это приводило к тому, что в такие места прибывала гвардия ордена, и тогда уже было плохо всем. Быстро находили самих разбойников, их родственников, как дальних, так и близких, и тех, кто им помогал. Дело кончалось виселицами вдоль дороги, в назидание всем, кто рискнёт ещё раз совершить подобное. Так что даже самые отъявленные разбойники предпочитали не искушать судьбу. Гораздо проще грабить купцов, с которых и барыша-то больше доставалось. Ехать верхом на стоге сена было удобно и приятно. На мой взгляд, крестьянину надо было больше заботиться об обратной дороге, чем о дороге в город. Кому нужно сено посреди леса? А вот обратно он поедет или с деньгами, или с покупками, а это уже нажива. Ну да это его личная забота. Нам по дороге, а здесь даже просить не пришлось, он утром заявился к нам и сам уговаривал оказать ему честь, стать его попутчиками.