Иностранный как родной - [2]

Стивен Паркер,

адъюнкт-профессор педиатрии

кафедры детской поведенческой педиатрии и детского развития

Медицинского центра при Бостонском университете

Вступление

Многие люди чрезвычайно удивляются тому, что мои дети говорят с ними по-английски, после чего мгновенно переключаются на итальянский во время общения с моим мужем, а со своей бабушкой болтают по-немецки. Мне часто задают вопрос: «Как вашим детям удается так легко общаться на нескольких языках?»

«Мои дети живут в многоязычной среде, – отвечаю я. – Они к такому привыкли». Все это, конечно, верно, однако совершенно не раскрывает хитрых нюансов данного вопроса.

Решение о том, что дети должны говорить на нескольких языках, принимают родители. Это всего лишь одна из многочисленных проблем, с которой сталкивается любая семья. Сперва родители собирают среди друзей, у специалистов, а также из книг, журналов и интернета всю необходимую информацию. После этого они принимают оптимальное решение и разрабатывают план действий, чтобы его осуществить.

О том, чтобы вырастить своих детей двуязычными, я задумалась, когда была беременна нашим первым ребенком. Я сама родилась в Англии и в детском возрасте освоила четыре языка. Мой муж-швейцарец говорит на пяти языках. Я задала себе вопрос: «Сколько языков могут освоить наши дети?»

Я работала педиатром, специализировалась на вопросах детского поведения и развития и проживала в США. Я была уверена, что смогу найти всю необходимую информацию, чтобы сделать для своих детей правильный выбор, который позволил бы им вырасти двуязычными или даже способными говорить на большем количестве языков. Я работала в крупной больнице Бостона и имела доступ к логопедам, специалистам в вопросах образования, детским психологам, а также к самой последней научной информации в области детского развития.

Однако через некоторое время я поняла, что по вопросу двуязычности существуют весьма противоречивые мнения. Часть экспертов очень положительно относится к тому, чтобы дети росли в двуязычной среде, а часть убеждена, что такая ситуация способна запутать ребенка и сбить его с толку. Другими словами, информация, полученная мной, оказалась столь же противоречивой, как и та, которая была доступна пациентам моей больницы.

Такое положение дел меня крайне удивило. Я знала, что в наше время около двадцати процентов американских детей растет в двуязычных семьях, и точно так же, как и многие другие родители, чувствовала, что было бы правильно дать ребенку возможность выучить более одного языка. В результате я решила серьезно исследовать вопрос воспитания детей в двуязычной среде. На протяжении последних десяти лет я имела возможность увидеть, как это происходит в моем собственном доме, наблюдая, как дети постигают несколько языков, а также по работе сталкивалась со многим семьями, находившимися в подобной ситуации.

Я надеюсь, что эта книга станет для вас началом увлекательного путешествия. Спешу вас заверить, что мы с мужем сначала испытывали сомнения и неуверенность, которые, возможно, чувствуете сейчас и вы. Мы не были уверены в том, что у нас все получится именно так, как мы планируем. Однако мы отбросили сомнения и решили, что муж станет говорить с детьми по-итальянски, а я – по-английски. (Подобный метод обучения называется «Один родитель – один язык» и подробно описан в главе о третьем шаге.) Замечу, что муж не был уверен в том, что сможет разговаривать с детьми только по-итальянски. Не исключено, что у вас похожая ситуация: он не находился в кругу семьи, члены которой общаются исключительно на этом языке, да и вообще не использовал его регулярно в своей каждодневной жизни. Я надеюсь, что наш пример придаст вам решимости. Мы сами были очень удивлены тому, как быстро смогли «войти в колею» и какое удовольствие стали получать от общения. Сейчас нашим детям исполнилось одиннадцать и девять лет, и с отцом они общаются только по-итальянски. Мне крайне приятно наблюдать за тем, как они болтают на языке, на котором не говорит практически никто из наших близких. Благодаря этому между детьми и их отцом возникла связь, которая стала гораздо глубже, чем просто общение на одном языке. Когда мы едем в деревню, где вырос мой муж, кажется, что детей переполняет гордость от осознания своих корней.

Я общаюсь с детьми только по-английски. Я говорила с ними на этом языке даже тогда, когда мы жили в неанглоязычной стране. Между собой мы с мужем обычно общаемся на французском. Крайне занятно было наблюдать, как дети воспринимают этот язык. Однажды вечером муж сказал мне по-французски: «Он выглядит совсем уставшим. Пора укладывать» (наш сын тогда был совсем маленьким), на что ребенок незамедлительно заявил на английском: «Я ничуть не устал!» Как видите, в нашей семье нет языка общения, который бы наши дети не знали. Сейчас дети понимают французский и способны произнести простые фразы на этом языке (на феномене пассивного изучения языка я подробно остановлюсь в описании первого и второго шагов).

В ходе научных исследований и во время общения с пациентами, знакомыми и друзьями я поняла, что вне зависимости от происхождения и личного опыта люди придерживаются твердых взглядов на двуязычность, которые сложно изменить. Это понятно, ведь язык, на котором мы мыслим и общаемся, во многом определяет личные и политические взгляды. В