Иностранка - [9]

— В этом нет необходимости. Цезарь гуляет сам.

Слава богу! — подумала Грейси, чувствуя, что Лука внутренне посмеивается над ней. Она мельком взглянула на него и перевела взгляд на его дочь.

— Ну как, отнести ее в постель?

— Не надо, спасибо. Для меня это самое большое наслаждение — видеть, как она спокойно спит.

Грейси подумалось, что эти слова имеют двойной смысл. Ну конечно, он целыми днями возится с Милой, по ночам занимается делами, а еще присматривает за домом и заботится о пожилой матери. Если уж она оказалась здесь, надо облегчить его ношу. Ведь чем свободнее он будет, тем больше времени сможет потратить на поиски ее отца.

Они уставились в глаза друг друга, не в силах отвести взгляд. Грейси сама не могла понять, кто кого завлекает — то ли он ее, то ли она его. Но нет, пора идти спать. Одной!

Грейси повернулась в сторону передней.

— Все, я пошла. Спите спокойно, завтра увидимся..

— Buona notte, Gracie[15], — отозвался Лука, не двигаясь. — Приятных снов.

Грейси направилась к лестнице, чувствуя спиной его взгляд.

Лишь оказавшись у себя, она вспомнила, что хотела позвонить по телефону.

Проснулась Грейси оттого, что солнце, свободно вливая свой свет в большое окно, затопило кровать. Грейси потянулась, чувствуя приятное прикосновение дорогого постельного белья, и села.

— Где я? — спросила она, обращаясь к голубой стене.

Та не ответила, Грейси закрыла глаза и напрягла мозг, пока тот не выдал ответ. Ну да, Лука, Мила, английская учительница, последний шанс разыскать отца.

— Ладно.

Грейси встала с кровати и подошла к двери, щурясь от яркого солнца.

Зевая, она открыла створки и вышла на широкую террасу. Перед ее глазами распахнулась захватывающая дух панорама.

Прямо под террасой простиралась широкая лужайка, кончавшаяся каменными ступенями. Далее посыпанная песком извилистая дорожка вела налево к большой бревенчатой конюшне, за которой виднелась круглая площадка для объездки лошадей. С правой же стороны, рассеченный надвое ручьем, зеленел девственный лес, наползавший на высокий холм.

Грейси облокотилась на прохладный бетонный парапет и, закрыв глаза, подставила лицо нежаркому весеннему солнцу. Внезапно справа послышались шаги. Грейси резко повернулась — к ней шел Лука, а рядом с ним — Цезарь. Видимо, терраса принадлежала не только ей, а тянулась вдоль всего второго этажа.

— Красиво, правда? — произнес Лука, словно не замечая, в каком она непрезентабельном виде. Сам-то он выглядел безупречно в черных брюках и черном же кашемировом свитере с подвернутыми рукавами.

Грейси попыталась стянуть пальцами вырез открытой майки, в которой спала, второй рукой оттягивая ее пониже, чтобы прикрыть по возможности голые ноги, но, поскольку одновременно пришлось отодвигать Цезаря, который заинтересовался этими самыми ногами, ничего путного из этого не вышло.

Метрах в двух от Грейси Лука остановился и, опершись на балюстраду, стал смотреть вдаль, таким образом, дав Грейси передышку в ее борьбе со своей наготой.

— Есть где разгуляться, по крайней мере, этому дурню, — сказал Лука, глядя на Цезаря. — Он вам мешает?

— Да нет, не так чтобы очень. Только он в двадцать раз больше единственной собаки, с которой я близко знакома, — запинаясь, произнесла Грейси, пытаясь вытащить из зубов пса подол своей майки, где его живо заинтересовало маленькое пятнышко от шоколада.

К счастью, хозяин пса коротко свистнул, и он послушно отошел от Грейси и сел около его ноги. Лука, лишь скользнув взглядом по обнаженным ногам Грейси, устремил взгляд на простирающуюся внизу панораму.

— Мой дед приобрел эти земли в качестве свадебного подарка Гран-нонне. Он же построил дом и флигель, в котором теперь живет Гран-нонна. Несколько лет назад, мы все это уродство восстановили в первоначальном виде.

Лука поглядел искоса на Грейси. Она не очень-то поверила в то, что он, в самом деле, считает этот дом уродством. Он явно любил его. А вообще-то, ее главной заботой было под каким-нибудь благовидным предлогом, поскорее убраться с террасы, хотя Луку как-будто ее полуодетое состояние нисколько не смущало.

Может, у них в Италии это дело обычное. Или это характерно только для Луки, кто его знает. Может, она не первая полуодетая женщина на его террасе. Или он вообще не смотрит на нее под этим углом, для него она, не более чем, учительница его дочери. Гм… Грейси стало как-то неуютно от этой мысли и еще сильнее захотелось уйти.

— Который час? — спросила она.

— Около десяти, — ответил он, бросив взгляд на свои элегантные часы.

— О, так поздно!

— Не беспокойтесь. Я сказал всем, чтобы вас не беспокоили, дали поспать подольше.

— Спасибо. Но, раз уж я встала, надо привести себя в порядок. Не хочется, чтобы мой босс подумал в первый же день, будто я отлыниваю от работы.

Ну вот, опять ее понесло.

— Я пришел спросить, не пообедаете ли вы сегодня со мной, — проговорил Лука, когда Грейси была уже в дверях своей спальни.

Войдя внутрь, она как бы случайно прикрыла ноги портьерой.

— С удовольствием. Может, мы составим план поисков моего отца?

— Хорошая идея.

— Кстати, вчера я пришла к вам попросить разрешения позвонить, а потом у меня выскочило из головы.