Innominatum. Неназываемое - [3]
— Я уже две недели думаю об этом важном, — проворчал Колин.
— Ну, — Джоан пожала плечами, — а вдруг вам не хватало вот этих нескольких часов?
— Может быть, — согласился сценарист, поскольку спорить явно не имело смысла, — а вы могли бы подсказать мне, где тут лучше всего посидеть и спокойно подумать?
— Так-так-так… — секретарша Большого Бонго наморщила лоб, — Вот что! Я отвезу вас в отличный паб рядом с любительским ипподромом. Зеленые холмы. Красивые лошадки. Отличное домашнее пиво. Демократичная обстановка. Но не шумно. Идет?
— Идет, — снова согласился Колин, и менее, чем через полчаса был высажен в довольно симпатичном месте, напоминающем большое ранчо.
Здесь горожане приобщались к любительскому конному спорту. Кто-то приезжал сюда всей семьей, чтобы учиться ездить на лошади (а если страшновато, то на пони). Кто-то приезжал просто посмотреть на лошадок, и погулять по живописным холмам. Кого-то, видимо, привлекал паб с маленькой пивоварней в старом валлийском стиле. Колин, по ситуации, оказался именно в третьей категории, и постарался соответствовать. Бармен, распознав свежего человека, мгновенно выдал набор рекомендаций: какое пиво в какой последовательности пробовать, и чем закусывать, так что думать над выбором не было необходимости, и появлялась возможность сосредоточиться на главной теме…
…Зеленые холмы гавайского острова, как бы, уплыли на второй план, став фоном, а на первый план воображение Колина Рамсвуда вытащило другой остров: Долак в глухой индонезийской провинции Ириан-Папуа. Дикие джунгли и топкие болота, как будто из доисторических времен. В околонаучных журналах про остров Долак сообщалось, что, возможно, там сохранились динозавры. Что-то вроде Парка Юрского Периода…Таким Рамсвуд впервые увидел Долак в самом начале проекта «Авалон». Это было чертовски давно, в те времена, когда молодой сценарист отчаянно нуждался в деньгах для своей только что созданной кинокомпании и, в неком пароксизме креатива, породил идею киносъемочной площадки, как самостоятельного товарного продукта.
Вообще-то, идея витала в воздухе. Множество сценариев уже было написано о героях, попавших в пространство фильма, или в виртуальную кино-реальность! На форумах в Интернет уже в прошлом веке начали обсуждать медиа-приставки к компьютеру для создания «эффекта присутствия» в интерактивном стереофильме. Но это еще мечты, фантастика, а потребитель готов платить уже сегодня! Так почему бы не создать для потребителя кино-реальность непосредственно в ландшафте? Конечно, возможности физического мира скромны по сравнению с полноценным миром «фабрики грез» (как называют Голливуд — в широком, переносном смысле). Но, ведь потребитель пока не требует огнедышащих драконов и инопланетных красавиц. Ему (потребителю) нужно только погрузиться в массовку определенного исторического периода… точнее, кино-исторического. Дайте потребителю войти в королевство Камелот, почувствовать себя рыцарем Круглого стола короля Артура, и насладиться героическим статусом. Именно этого хочет богатый потребитель от кино-реальности. Так считал Рамсвуд, приступая к работе над проектом «Авалон», и нельзя сказать, что он ошибся. Проект пошел просто отлично! Только вот некоторые детали пришлось скорректировать в процессе.
Запросы богатых потребителей оказались еще проще, чем предполагал сценарист. Им совершенно не нужен был Круглый стол и рыцарские турниры, а нужны были деревни, населенные крепостными крестьянами, которые кланялись бы рыцарям, и безропотно выполняли их капризы, включая, например, строительство башни замка вручную. Это пожелание было несложно реализовать — индустрия безропотных гастарбайтеров уже достаточно развилась, чтобы найти тех, кто готов выполнять любую тяжелую работу, пускай даже совершенно идиотскую, и необеспеченную нормальной техникой.
…Башня. Этот образ всплыл из памяти, как мифический чудовищный спрут из глубин океана. Башня тоже выглядела мифической и чудовищной, но она была реальна. Сотни полуголых людей, понукаемых надсмотрщиком, вырубали кирками каменные блоки в каменоломне, и перетаскивали блоки на катках из бревен к строящимся стенам… Это выглядело невероятно и дико, разум отказывался верить тому, что видели глаза. Или, точнее, разум требовал, чтобы происходящее было игрой, как в историческом фильме «Великая пирамида». Вот, сейчас будет перерыв, рабы и надсмотрщики смешаются в общую компанию, а служба обеспечения подкатит на съемочную площадку столики, полевую кухню, и термосы с чаем и кофе (в некоторые из которых, вопреки запрету менеджера, налит виски)… Но, перерыв не начинался. Происходящее не было игрой. Разворачивалась сцена из реальной жизни Авалона — города нового средневековья.
Колин Рамсвуд тряхнул головой, отгоняя эту картину, сделал несколько глотков пива, попытался успокоиться, не забегать вперед и последовательно разбирать события.
После нескольких поездок на Авалон (так назвали гигантский участок болота в центре Долака, арендованный у правительства Индонезии под аграрное развитие бросовой территории), Рамсвуд сформулировал техническое задание на ландшафтный дизайн и требования к персоналу «массовки» (к будущим жителям Авалона), а сама реализация проекта была передана профессионалам узкого профиля. Молодой сценарист получил круглую сумму, занялся своей кинокомпанией и на долгие годы забыл про Авалон. Но недавно, старый проект напомнил о своем существовании письмом по e-mail.
Современное общество стало слишком хрупким. Разные группы людей с разными взглядами на жизнь уже создают не только разные религии и разные законы - но разные миры. И отношения между этими мирами просто не могут быть безоблачным. Каждый человек вольно или невольно должен определиться - на чьей он стороне. Но он может остаться на своей собственной стороне - если, конечно, она у него есть. Такой человек может стать точкой опоры для этого неустойчивого мира - или для рычага, который этот мир перевернет. Впрочем, иногда одно очень трудно отличить от другого.
«У всех дверей звездолета веселый и жизнерадостный нрав. Они с упоением раздвинутся для вас и с истомой сомкнутся вновь, удовлетворенные делом» (Дуглас Адамс, «Автостопом по Галактике»).А теперь — всерьез о том, почему для нейронной сети будущей техники неизбежна похоть.
«Созвездие эректуса» - это в каком-то смысле продолжение мини-романа - трансутопии «Депортация». Часть сюжета развивается в том же регионе (и той же стране), и действуют некоторые герои из предыдущей серии. Ряд географических объектов и координат совпадает (случайно, разумеется) с теми, что вы можете увидеть на географической карте, а часть на современной карте отсутствует. Так, вы не найдете на своей карте территорию Конфедерации Меганезия (в Тихоокеанском регионе между Филиппинами, Гавайями, Новой Зеландией и антарктической Землей Мэри Бэрд)
Если мир — жесткая цепь причины и следствия, значит всё предопределено? Откуда тогда у человека «свобода воли», способность поступать непредсказуемо? Где первопричина?..То, вокруг чего ходили две тысячи лет, лишь бы не соглашаться с Эпикуром и Лукрецием, — сегодня связывает физику, кибернетику и теологию уже не предвидением, а фактом: детерминизма нет. А значит, нет и предопределенности, что поставило в неловкое положение философов-идеалистов и теистов, которые придумали «дух» (мол, свобода от жесткой причинности) и прилепили его к самодостаточной материи.
В некотором смысле это — маленький вклад в движение «время учеников» А и Б Стругацких. С одной стороны — вариант продолжения «Трудно быть богом», с другой — вариант предисловия к «Волны гасят ветер». История «фасада» XXII века по АБС написана. Я попытался изобразить его изнанку. «Иные же, под личиной добродетели, приходят из-за небесного свода, из-под холмов, из-за моря и из других мест по ту сторону. Эти не приносят ничего, кроме проклятья своего вечного голода». Об истории этого голода и пойдет речь. Хотя, на самом деле, речь, как всегда, пойдет о людях.
«День Астарты» — это, в псевдо-хронологическом смысле, продолжение «Депортации», «Чужой в чужом море» и «Созвездия эректуса». Но, это новелла не столько об одном из вариантов будущего одной страны (или региона), сколько о том, как формируется то или иное историческое будущее. Кстати — термин «историческое прошлое» является более-менее устоявшимся, а вот термин «историческое будущее», видимо, новый.Напоминаю: Меганезия — это страна, объединяющая архипелаги в большей части Тихого океана, плюс кусочек Антарктиды, и плюс незначительные островки в Индийском океане.
Волею судьбы Раснодри Солдроу вынужден примерить на себя личину танга, древнего борца с монстрами, презираемого всеми. Он вынужден самостоятельно постигать мастерство своего нового ремесла, ибо тангов уже давно никто не видел. И хоть в их отсутствие все научились бороться с монстрами подручными средствами, необходимости в тангах никто не отменял. Цепь случайностей проводит Раснодри сквозь опасные приключения, заставляет добыть древний магический артефакт, убить могущественного монстра, побывать в потустороннем мире и защитить столицу Давурской Империи от армии оживших мертвецов.
На что способен простой парень с Земли, оказавшись в другом мире, погрязшем в древней, кажущейся нескончаемой войне? Отважится ли он на борьбу ради спасения мироздания или отступит, понимая, что мал и ничтожен в этом огромном мире?
Двенадцать принцесс страдают от таинственного — и абсолютно глупого — проклятия. Любой, кто положит ему конец, получит награду. Ревека — умная, но недостаточно почтительная ученица знахаря, тоже хочет получить вознаграждение. Но её расследования раскрывают глубинные тайны и ставят девочку перед непростым выбором: сможет ли она разрушить заклятие, если опасности подвергается её собственная душа?
Фрэнк сын богатого торговца. Он рожден в мире, который не знает пороха и еще помнит отголоски древней магии. Давно отгремели великие войны, и теперь такие разные разумные расы пытаются жить в мире. Ему унаследовавшему огромное состояние, нет нужды бороться за хлеб, и даже свое место под солнцем. Он молод, многое знает и трезво смотрит на мир. Он уже не верит в чудеса, а старые мудрые маги кажутся ему лишь очередной уловкой власти. Только логика, причинно следственные связи, прибыли и выгода правят миром и стоят выше и холодной гордости эльфов, и доблести рыцарей, и веры кардиналов.
После череды загадочных событий четырнадцатилетний Глеб попадает во Внутренний мир — место, где до сих пор существует магия, а наделенные сверхчеловеческой силой рыцари бороздят просторы королевств. Появление гостя не проходит незамеченным: мальчика принимают за посредника — легендарного посланника, отвечающего за связь между мирами. Со времен последнего посредника минуло более тысячи лет, и Глеб — первый человек, которому удалось попасть во Внутренний мир. И все бы ничего, вот только по преданию, посредник еще и наделен огромной магической силой… Так ли прост главный герой? Проснутся ли в подростке приписываемые ему магические навыки, и что он будет делать, когда окажется втянут в придворные и межгосударственные разборки? В любом случае, нужно торопиться — враги не сидят на месте, а между королевствами бушует беспощадная война, грозящая уничтожить все сущее, и лишь авторитету посредника и его силе по плечу остановить неумолимо надвигающуюся катастрофу.
Недалекое будущее. Прорастают идеи, которые воплотятся в Меганезии.
Небольшой футуристичееский детектив с элементами экстремальной политики и субкультур.