Innominatum. Неназываемое - [5]
Большой Бонго был похож на облысевшего и сильно загоревшего Винни-Пуха и, как упомянутый сказочный плюшевый медвежонок, очень любил мед. Раньше Фарриган употреблял мед в виде 40-градусной медовой перцовки, но врачи в какой-то момент запретили ему крепкие напитки, и он перешел на имбирно-медовый безалкогольный горячий коктейль, по рецепту кришнаитов. Сидя в шезлонге, на палубе, в тени паруса, Фарриган молча слушал рассказ гостя, шумно прихлебывая этот коктейль, и вытирая вспотевший лоб полотенцем. Могло показаться, что он слушает только из вежливости, однако, как только Рамсвуд завершил рассказ, первый же вопрос показал, что Большой Бонго слушал более внимательно, чем это можно было вообразить.
— Скажи-ка Колин, а откуда этот пилот, который тебя вез на Авалон и обратно?
— Пилот? — удивленно переспросил сценарист.
— Да, пилот. Ты сказал: «у пилота было такое лицо, будто его тошнит от этого».
— Э… Я не знаю, откуда пилот. Просто, у меня была марка и номер самолета, и номер любительской полосы на восточном малом аэродроме в Джайапуре.
— Какой ты нелюбознательный, Колин, — тут Большой Бонго вздохнул, — в мире столько интересного, а ты не смотришь. Хорошо хоть ты заметил, что пилота тошнило. Это так важно, что ты даже представить себе не можешь. Как писал великий Жан-Поль Сартр: «Дело плохо! Дело просто дрянь: гадина — тошнота, все-таки настигла меня!». Знаешь, Колин, этот роман Сартра так и назван «Тошнота», он написан в 1938-м, и считается гениальным! Гениальным, ты чувствуешь? В этом что-то есть, верно?
— Декадентский словесный понос, — проворчал Рамсвуд, не любивший Сартра.
Фарриган взмахнул кружкой с коктейлем. Чуть не расплескав его.
— Верно, Колин! Адски верно! Все гениальное в литературе, в живописи, в кино — это декадентский словесный понос! И здоровых людей от этого тошнит! Вот что важно! Почему тошнило пилота? Ну, догадайся!
— Тут и догадываться нечего. Я же говорил тебе, Берген: пилот увидел эти поля, где вилланы, или рабы. Я думаю, он и с воздуха что-то тоже видел. Например…
— Нет! — перебил Большой Бонго, — Нет, ты размениваешься на частности! А тут важно другое! Пилот — здоровый человек! Он не из той дерьмовой тусовки! Он внешний!
— Внешний? — переспросил Рамсвуд.
— Да! И странно. У лордов такая экзотика на этом острове. По логике, им надо держать своих карманных пилотов, чтобы посторонние не видели рабов. Но, лорды нанимают внешнего пилота, которого тошнит! Ты записал марку и бортовой номер самолета?
— Да, конечно, все у меня в блокноте.
— Вот, это хорошо, — Большой Бонго кивнул, — сейчас мы пригласим сюда очень умного мальчика Тони, и он растолкует, что может значить такая оплошность с тошнотой.
— Послушай, Берген, — возразил Рамсвуд, — мне не хотелось бы расширять круг…
— Тони Тамере, — снова перебил Большой Бонго, — это не только умный мальчик, но и надежный. Если ты веришь мне, то верь и ему. Я верю ему, как себе, и даже больше. Представь: я верю ему почти так же, как крошке Джо, а ты знаешь, как я ей верю.
— Ладно, Берген, — со вздохом, согласился сценарист, — Я тебе верю. Зови этого парня.
— Ты принял правильное решение, Колин! — Большой Бонго удовлетворенно кивнул и, откашлявшись, крикнул, — Джо, звякни Регги, пусть он подъедет, тут срочное дело.
— ОК, босс, — лаконично отозвалась Джоан Лайти, которая бездельничала на верхнем мостике яхты, деля внимание между журналом «X-life» и телевизором. Уделив каплю внимания телефону, она сделала вызов, промурлыкала в трубку: «Алло, Регги-бой, тут скучно без тебя!». Потом, отбросив телефон, Лайти продолжила бездельничать.
Большой Бонго еще раз кивнул, взял модерновый электрочайник в виде полноценного глобуса, налил себе еще кружку горячего медово-имбирного коктейля, и спросил.
— Колин, может, ты хочешь какой-нибудь болтушки с ромом и со льдом?
— Даже не знаю… — пробурчал сценарист, — я чертовски нервничаю из-за всего этого.
— Нервничаешь? Тогда, открой вот тот холодильник и налей себе виски.
— Наверное, я так и сделаю, — Рамсвуд извлек из небольшого холодильника, стоявшего прямо на палубе, бутылку виски, стакан и ведерко с колотым льдом…
— …Нервничаешь, — повторил Фарриган, — а из-за чего, собственно?
— Понимаешь, Берген… — Колин сделал глоточек виски, — мне пришла в голову мысль: чертовы придурки, которые заказали мне сценарий Авалона, вполне могут оказаться у власти у нас в Америке. Они очень легко находят общий язык с конгрессменами. Это настораживает. Я опасаюсь, что конгрессмены, это люди того же типа, что и лорды.
— Ты только сейчас это понял?! — искренне удивился Большой Бонго.
— В общем, да, — признался сценарист, — я считал, что политика это такой вид бизнеса. Лоббирование, раздача налоговых льгот и бюджетных денег, распределение каких-то правительственных подрядов и финансовой помощи. Примерно так.
— Нет, Колин. Это такая же наивность, как верить, что детей приносит аист. Воровство бюджетных денег это лишь вторичная цель занятий политикой. А первичная цель, это власть! Приведу тебе наглядный пример: вот, на верхнем мостике крошка Джо листает модный журнал и выбирает новую тряпочку. Но главная цель состоит не в том, чтобы нацепить на себя красивую модную тряпочку, а в том, чтобы нравиться парням.
Современное общество стало слишком хрупким. Разные группы людей с разными взглядами на жизнь уже создают не только разные религии и разные законы - но разные миры. И отношения между этими мирами просто не могут быть безоблачным. Каждый человек вольно или невольно должен определиться - на чьей он стороне. Но он может остаться на своей собственной стороне - если, конечно, она у него есть. Такой человек может стать точкой опоры для этого неустойчивого мира - или для рычага, который этот мир перевернет. Впрочем, иногда одно очень трудно отличить от другого.
«У всех дверей звездолета веселый и жизнерадостный нрав. Они с упоением раздвинутся для вас и с истомой сомкнутся вновь, удовлетворенные делом» (Дуглас Адамс, «Автостопом по Галактике»).А теперь — всерьез о том, почему для нейронной сети будущей техники неизбежна похоть.
«Созвездие эректуса» - это в каком-то смысле продолжение мини-романа - трансутопии «Депортация». Часть сюжета развивается в том же регионе (и той же стране), и действуют некоторые герои из предыдущей серии. Ряд географических объектов и координат совпадает (случайно, разумеется) с теми, что вы можете увидеть на географической карте, а часть на современной карте отсутствует. Так, вы не найдете на своей карте территорию Конфедерации Меганезия (в Тихоокеанском регионе между Филиппинами, Гавайями, Новой Зеландией и антарктической Землей Мэри Бэрд)
Если мир — жесткая цепь причины и следствия, значит всё предопределено? Откуда тогда у человека «свобода воли», способность поступать непредсказуемо? Где первопричина?..То, вокруг чего ходили две тысячи лет, лишь бы не соглашаться с Эпикуром и Лукрецием, — сегодня связывает физику, кибернетику и теологию уже не предвидением, а фактом: детерминизма нет. А значит, нет и предопределенности, что поставило в неловкое положение философов-идеалистов и теистов, которые придумали «дух» (мол, свобода от жесткой причинности) и прилепили его к самодостаточной материи.
В некотором смысле это — маленький вклад в движение «время учеников» А и Б Стругацких. С одной стороны — вариант продолжения «Трудно быть богом», с другой — вариант предисловия к «Волны гасят ветер». История «фасада» XXII века по АБС написана. Я попытался изобразить его изнанку. «Иные же, под личиной добродетели, приходят из-за небесного свода, из-под холмов, из-за моря и из других мест по ту сторону. Эти не приносят ничего, кроме проклятья своего вечного голода». Об истории этого голода и пойдет речь. Хотя, на самом деле, речь, как всегда, пойдет о людях.
«День Астарты» — это, в псевдо-хронологическом смысле, продолжение «Депортации», «Чужой в чужом море» и «Созвездия эректуса». Но, это новелла не столько об одном из вариантов будущего одной страны (или региона), сколько о том, как формируется то или иное историческое будущее. Кстати — термин «историческое прошлое» является более-менее устоявшимся, а вот термин «историческое будущее», видимо, новый.Напоминаю: Меганезия — это страна, объединяющая архипелаги в большей части Тихого океана, плюс кусочек Антарктиды, и плюс незначительные островки в Индийском океане.
Волею судьбы Раснодри Солдроу вынужден примерить на себя личину танга, древнего борца с монстрами, презираемого всеми. Он вынужден самостоятельно постигать мастерство своего нового ремесла, ибо тангов уже давно никто не видел. И хоть в их отсутствие все научились бороться с монстрами подручными средствами, необходимости в тангах никто не отменял. Цепь случайностей проводит Раснодри сквозь опасные приключения, заставляет добыть древний магический артефакт, убить могущественного монстра, побывать в потустороннем мире и защитить столицу Давурской Империи от армии оживших мертвецов.
На что способен простой парень с Земли, оказавшись в другом мире, погрязшем в древней, кажущейся нескончаемой войне? Отважится ли он на борьбу ради спасения мироздания или отступит, понимая, что мал и ничтожен в этом огромном мире?
Двенадцать принцесс страдают от таинственного — и абсолютно глупого — проклятия. Любой, кто положит ему конец, получит награду. Ревека — умная, но недостаточно почтительная ученица знахаря, тоже хочет получить вознаграждение. Но её расследования раскрывают глубинные тайны и ставят девочку перед непростым выбором: сможет ли она разрушить заклятие, если опасности подвергается её собственная душа?
Фрэнк сын богатого торговца. Он рожден в мире, который не знает пороха и еще помнит отголоски древней магии. Давно отгремели великие войны, и теперь такие разные разумные расы пытаются жить в мире. Ему унаследовавшему огромное состояние, нет нужды бороться за хлеб, и даже свое место под солнцем. Он молод, многое знает и трезво смотрит на мир. Он уже не верит в чудеса, а старые мудрые маги кажутся ему лишь очередной уловкой власти. Только логика, причинно следственные связи, прибыли и выгода правят миром и стоят выше и холодной гордости эльфов, и доблести рыцарей, и веры кардиналов.
После череды загадочных событий четырнадцатилетний Глеб попадает во Внутренний мир — место, где до сих пор существует магия, а наделенные сверхчеловеческой силой рыцари бороздят просторы королевств. Появление гостя не проходит незамеченным: мальчика принимают за посредника — легендарного посланника, отвечающего за связь между мирами. Со времен последнего посредника минуло более тысячи лет, и Глеб — первый человек, которому удалось попасть во Внутренний мир. И все бы ничего, вот только по преданию, посредник еще и наделен огромной магической силой… Так ли прост главный герой? Проснутся ли в подростке приписываемые ему магические навыки, и что он будет делать, когда окажется втянут в придворные и межгосударственные разборки? В любом случае, нужно торопиться — враги не сидят на месте, а между королевствами бушует беспощадная война, грозящая уничтожить все сущее, и лишь авторитету посредника и его силе по плечу остановить неумолимо надвигающуюся катастрофу.
Недалекое будущее. Прорастают идеи, которые воплотятся в Меганезии.
Небольшой футуристичееский детектив с элементами экстремальной политики и субкультур.