*1. «Либертатор» под флагом Либерии
1 января MMXXI года. Выход в открытое море
Самый большой океанский лайнер в истории заслуживал бы, наверное, какой-то торжественной процедуры перед первым выходом в море. Но ничего этого не было. Обошлось без речей на берегу, и без традиционной бутылки шампанского, которую разбивают о металл борта. Пятикорпусный корабль километровый длины с площадью главной палубы около половины квадратного километра, отшвартовался от плавучего терминала и пополз из акватории порта на запад в открытый океан. На мачте над центральным и самым большим из пяти корпусов, полоскалось на ветру полотнище, похожее на флаг США, с которого утащили 49 звезд из полсотни, так что осталась всего одна. Люди, связанные с шиппингом, знают, что — это «дешевый» флаг африканской Республики Либерия. Этот корабль-гигант, никогда в Либерии не был, и нигде еще не был, поскольку строился в Мумбаи, и сегодня впервые выходил в открытое море.
Над городом Мумбаи только-только разгорелся рассвет. С точки зрения посторонних зевак-туристов на берегу, не поленившихся встать в такую рань и приехать в порт, это выглядело величественно. А с точки зрения звеньевого офицера Элама Митчелла, уроженца ЮАР (28 лет, белой расы, без особых примет, с высшим инженерно-морским образованием), все было тошнотворно — и 20-миллионный индийский город, и нелепый гипер-лайнер, и вся планета. Так что Элам лежал на левой верхней койке в типовой 4-месной каюте для младшего командирского состава, и читал книжку с планшетника.
Левая нижняя койка сейчас пустовала — мичман Джек Юйси, этнический китаец с Малакки, был на вахте. А на правой верхней койке, через проход от Элама Митчелла, мичман Лумис Нбунгу, кениец слушал какую-то музыку. Сама музыка играла лишь в наушниках, но Лумис негромко прихлопывал ладонями, так что можно было угадать мелодию. Мичман Гопал Хошаб, индус занимавший правую нижнюю койку, шумно вздыхал. Ритмичное прихлопывание постепенно все больше раздражало его. В конце концов, он предельно громко окликнул:
— Лумис!!!
— А? — кениец жестом показал, что еле слышит из-за наушников.
— Не хлопай!!!
— А! — догадался Лумис, кивнул, и хлопать перестал. На три минуты примерно. А потом природная привычка к участию в негритянских музыкальных фестивалях возобладала, и кениец стал снова прихлопывать.
Гопал вздохнул, встал с койки, протянул руку, сдвинул с головы Лумиса наушники и сердито заявил:
— Знаешь, эти твои «хлоп-хлоп» уже стучат у меня в мозгу. Давай, хватит уже.
— Так, делать же не хрен, — заметил кениец.
— Почему не хрен? Можно четки перебирать. Это успокаивает, — с этими словами индус продемонстрировал четки из темно-красных деревянных шариков на леске.
— Это не мое, — кениец отрицательно покрутил головой, — не покатит по характеру.
— Еще, — сказал индус, — можно книжку читать, как форман.
Форманом на здешнем гражданско-флотском жаргоне назывался шеф звена. В данном случае — офицер Элам Митчелл.
— Ну, — произнес Лумис, — ты, Гопал, загнул. Книжку читать! Это же вообще…
— Что — вообще? — спросил Гопал.
— Ну… — Лумис выразительно постучал кулаком по своей макушке, изображая, насколько абсурдна такая идея, а потом окликнул Митчелла, — …Форман, про что книжка?
— Про религию и магию, — ответил Элам.
— Библия, что ли?
— Нет, не библия.
— А что?
— Фрейзер, «Золотая ветвь».
Кениец поцокал языком.
— Ух! Я про такое даже не слышал. Гопал, ты про такое знаешь?
— Нет, — индус покачал головой, — я верю Ведам. Зачем мне еще что-то про религию?
— Тебе незачем, а кому-то нужно, — заметил Лумис, — слушай, форман, ты сказал: там про магию тоже есть, да?
— Есть, — подтвердил Элам, и отложил планшетник, поняв, что пошла болтовня, а значит спокойно, вдумчиво почитать не получится.
— А заклинания там есть?
— Есть.
— Ух! — с некоторой опаской вздохнул кениец, — А они действуют?
— Пока не знаю. Я еще не проверял.
— А можно посмотреть на эти заклинания?
— Смотри там, где выделено красным маркером, это инструкции к заклинаниям, — ответил Элам Митчелл, и протянул ему планшетник.
Пусть смотрит — не жалко. Что он поймет в таком наборе выделенных цитат:
«Первобытный человек, не будучи в состоянии проводить четкое различие между словами и вещами, как правило, воображает, что связь между именем и лицом или вещью, которую оно обозначает, является не произвольной и идеальной ассоциацией, а реальными, материально ощутимыми узами».
«Так как целью царских табу является оградить правителя от всевозможных опасностей, они в большей или меньшей мере принуждают его жить в состоянии затворничества. Из всех источников опасности дикарь страшится более всего магии или колдовства, и всех иноплеменников он подозревает в причастности к этому искусству».
«Выполняются определенные обряды, цель которых: лишить иностранцев магических способностей. Нейтрализовать пагубное влияние, которое якобы от них исходит, так сказать, дезинфицировать зараженную атмосферу, которая их окружает».
«Испытание перцем. В глаза приезжего вождя насыпали перец. Одновременно испытываемый должен был признаваться во всех прегрешениях, отвечать на все задаваемые вопросы и давать обеты верности. На этом обряд заканчивался; отныне пришельцы вольны были располагаться в городе на постой на какой угодно срок».
