Грин заметил плакатик «Требуется обслуживающий персонал» через три полосы автострады. Не оглядываясь, крутанул руль своего «крайслера» выпуска 1966 года, подрезал мини-вэн и двух мотоциклистов, чтобы успеть к ближайшему съезду. Радио гремело на полную мощь. Песня Дуэйна Эдди вырывалась из пятидесятиваттовых динамиков «крайслера», как рев реактивного двигателя. Тело Грина впитывало в себя энергетику Эдди, пульсируя в электронном ритме. На минуту-две Грин даже подумал, что песня станет его любимой.
Он наловчился находить временную работу. И этот плакат ясно говорил о том, что ему повезет и на этот раз. Не стандартная табличка, заранее купленная в скобяном магазине, а лист бумаги с большущими красными чернильными буквами «Требуется обслуживающий персонал». Видать, действительно требовался. Щит у здания сообщал: «Рок-н-ролльный дворец Розмана — акры бесплатной парковки». Большая часть этих акров занимали земля и щебенка. Колеса «крайслера» подняли шлейф пыли, когда он резко затормозил у парадной двери.
Он отдавал предпочтение независимым ресторанчикам: в больших сетях требовали с полдюжины рекомендаций, номер службы социальной защиты, водительское удостоверение и все такое. А владелец такого вот ресторанчика всегда стремился сэкономить лишний бакс и предпочитал расплачиваться наличными, не требуя никаких документов. Грина это более чем устраивало.
Ожидая, пока закончит петь Эдди — Грин никогда не обрывал любимую песню на полуслове, — он заметил подростка на лестнице, соскребавшего пыль со стен ресторана. Подросток обернулся на шум автомобильного радио, его лицо осветила улыбка, он молча кивнул, словно одобряя музыкальный вкус Грина. Внезапно Грина накрыла волна раздражения, резким движением руки он выключил радио.
Попрыскав на себя дешевым дезодорантом, Грин надел последнюю хорошую рубашку, чтобы хоть как-то скрыть тот факт, что три последних дня ему пришлось провести в дороге. Едва он приоткрыл дверцу, как жара ударила его, словно невидимый кулак. На мгновение он даже подумал, а не уехать ли ему от этой грязи и жары, но плакатик «Требуется обслуживающий персонал» манил к себе. Подросток вновь улыбнулся, когда Грин толкнул двойные двери и вошел в ресторан.
В этой сельской местности «Дворец» казался инородным телом. Стилизованный под пятидесятые годы, он напоминал ретрорестораны, в изобилии выросшие в Лос-Анджелесе и Нью-Йорке. Кабинки из красного винила, столы и прилавки из пластика имитировали эру Эйзенхауэра, тогда как музыкальный аппарат с лазерными дисками отвечал самым современным требованиям. Такое заведение наверняка отпугивало проезжающих мимо туристов, но по какой-то причине привлекало жителей близлежащих маленьких городков.
Хотя часы показывали начало двенадцатого, ресторан только открывался. Грин прошествовал по линолеуму к бару, сел у стойки. Мужчина в клетчатой рубашке, стоя на коленях у раковины, менял кран.
— Я ищу управляющего, — сказал Грин.
Мужчина вытер руки об штаны, оценивающе оглядел Грина.
— Я — Джек Розман.
— Я видел ваше объявление. — Грин мотнул головой в сторону фронтона.
Розман шумно выдохнул, бросил полотенце в раковину.
— Слава Богу, а то мы уж заждались.
Как Грин и ожидал, ему предложили мыть посуду и, при необходимости, помогать по кухне. Оплата почасовая, минимальная ставка плюс доллар, никаких дополнительных благ, расчет наличными. Грин именно этого и ожидал. Розман работал за двоих с тех пор, как уволился предшественник Грина. Никаких рекомендаций ему не требовалось: для того чтобы мыть грязную посуду, особые навыки не нужны.
— Можешь начинать через десять минут, — добавил Розман.
— Вы не будете возражать, если сначала я брошу пару четвертаков в музыкальный автомат? — спросил Грин. — Хочу послушать, какая здесь музыка.
Розман вытащил из кармана несколько монет, бросил на стойку.
— Музыка тебе понравится. И звучит она практически без перерывов. — Он заметил пятно на лучшей рубашке Грина. — Подойди ко мне после работы, я дам тебе несколько долларов на жилье.
— Вы очень щедры. — Грин собрал монеты, делая вид, что на обещанные доллары ему наплевать. Повернулся к музыкальному автомату. «Метал», хард-рок, хиты семидесятых, нормальный набор для полупьяных ковбоев, составлявших большую часть клиентуры Розмана.
— Тебе нравится музыка? — раздался за спиной новый голос. — Я тоже люблю музыку. — Грин оглянулся. Тот самый подросток, что чистил стену. — Отец разрешает мне слушать все, что я захочу.
До Грина вдруг дошло, что «подростку» как минимум лет двадцать. А вел он себя как тринадцатилетний мальчишка.
Розман вышел из-за стойки.
— Ты почистил все стены, Дейв? Даже заднюю?
Дейв улыбнулся, как-то очень по-детски.
— Да, папа, — в голосе слышалась мальчишеская издевка, — ни одну не пропустил.
Что-то в его интонациях разозлило Грина. Чертов кретин, провел все утро на жаре, вдыхая пыль со стен да выхлопные газы, а улыбается так, словно отлично поразвлекся.
— Тогда иди помойся. — Розман обнял Дейва за плечи и подтолкнул к кухне. Перехватил взгляд Грина. — Это мой сын, Дейв. — В голосе вдруг послышались виноватые нотки. — Помогает мне, убирается и все такое.
