Инквизитор. Охота на дьявола - [96]
А Рамиро? Он готов был бить морду любому, кто посмел бы не только задеть, но даже косо взглянуть на Долорес. Его тяжелой руки побаивались все местные парни. Рамиро считал Долорес своей невестой. Но теперь она его терпеть не могла!
И вдруг… Почему он?
Долорес вдруг поняла, что этот вопрос бессмыслен. Она любит Бартоломе совсем не потому, что он красивей, умнее или смелее других, а просто за то, что он есть на белом свете, и любит его таким, каков он есть, со всеми достоинствами и недостатками.
Что же ей делать теперь? Долорес даже некому было излить душу, не с кем посоветоваться. Она не могла довериться даже матери, даже лучшей подруге. Она знала, что они скажут. Они назовут ее чувство греховным, преступным, порочным.
«Что же мне делать? Бежать от него, скрыться, заставить замолчать свое сердце? Но почему? Почему ее любовь греховна? Почему преступна? Почему порочна?» Ее мир вдруг перевернулся, рассыпался на мелкие осколки и соединился вновь, но это был уже другой мир, где все было не так, как минуту назад, до того, как она поняла, что с ней случилось. В этом новом мире действовали другие законы, он был неподвластен обычным запретам и предписаниям.
Что было греховного в ее любви? И как любовь вообще может быть греховной? Разве не заповедовал нам любить сам Иисус Христос? Что в ее любви было преступного? Разве Долорес собиралась пойти вопреки собственной совести? Что было в ее любви порочного? Разве не было ее чувство чистым и светлым?
Ночь сгущалась за окнами. Третья ночь после их расставания. Еще одна ночь отчаянья и бессонницы.
Долорес поняла, что не выдержит этого.
Долорес решительно накинула мантилью и вышла на улицу.
Она спешила к его дому, и ей было совершенно все равно, прячутся ли в ночи ведьмы, превратившиеся в черных собак и кошек, караулят ли свою добычу ночные грабители. Она должна была узнать, что с ним! Она должна была быть с ним рядом! И никакие преграды и опасности не страшили ее! Лишь бы только он был жив!
У Бартоломе и Санчо еще хватило сил дотащить де Гевару до своего дома. Бесчувственное тело потерявшего сознание дьявола бросили на кровать в той же комнате, где когда-то провел под арестом несколько дней Антонио Диас. Только тут убийца стал подавать признаки жизни: слегка пошевелился и застонал. Но даже тяжело раненному дьяволу Бартоломе не доверял. Для большей надежности заранее приготовленными цепями он приковал де Гевару за ноги и за здоровую руку к столбам, поддерживающим полог кровати.
— Санчо, — велел Бартоломе измученному слуге, — карауль черта!
— Вы что, думаете, что он убежит?
— Дурак! Смотри, чтобы он не подох или не сделал с собой чего-нибудь.
— Ну уж, — проворчал Санчо, — если он испустит дух, я не Бог, чтобы его оживить!
— Если он придет в себя — дашь ему напиться. Если ему станет хуже — позовешь меня. Но не смей меня беспокоить по пустякам!
— Можно подумать, что устали только вы, а я в отдыхе не нуждаюсь! И нечего разыгрывать больного! Это мне, а не вам паршивый черт едва не разбил башку!
— Похоже, дьявол и в самом деле вышиб из тебя все мозги! Я же сказал: сторожи черта!
— Ладно уж, — пробормотал Санчо и сел прямо на пол: ноги уже не держали его.
Бартоломе едва дотащился до своей кровати и, не раздеваясь, упал на постель. Ему казалось, что он не в силах даже пошевелиться, словно огромная, тяжелая каменная плита придавила его к кровати. Даже для того, чтобы двинуть рукой или повернуть голову, казалось, ему потребуются громадные, нечеловеческие усилия.
Кровь стучала в висках, а его голова словно раскалывалась на части от этих ударов. И такой же частый, неровный ритм отбивало его сердце. Он закрывал глаза — и видел перед собой кровавые всполохи факела, от которого во все стороны разлетались огненные искры, открывал глаза — и окунался в волну боли.
Он слышал, как тихо скрипнула дверь его комнаты, слышал тихие, легкие шаги, слышал, как его окликнул знакомый голос, голос Долорес, он хотел отозваться, встать, пойти ей навстречу, но так и не смог.
Девушка бросилась к нему, опустилась на колени у изголовья его кровати.
— Вы живы! — воскликнула она. — Слава Богу!
Бартоломе хотел сказать, что все обошлось благополучно, что он цел и невредим, но с его губ сорвалось лишь слабое:
— Да…
— А дьявол?
— Пойман.
— Я верила в вас! Я молилась за вас! Но… что с вами? Вы ранены?
— Нет…
— Но ведь это кровь!..
Долорес была права. В полутьме кровавые пятна не были заметны на черном бархате камзола, но четко выделялись на белом кружеве манжет. Это была темная, густая кровь дьявола! И тотчас жуткая сцена вновь представилась Бартоломе. Дикий вопль раненого зверя, фонтан крови, брызнувшей из его искалеченной руки, кровавые отблески факела… А затем темные круги поплыли перед глазами Бартоломе, в ушах нарастал гул, он словно проваливался в черную, мрачную пещеру, вниз, вниз… Лишь откуда-то издалека доносился голос Долорес. Она звала его, звала… А он, как ни старался, не мог приблизиться к ней, не мог сделать ни одного движения. Ему вдруг страшно захотелось пить, но он не смог даже шевельнуть губами.
К счастью, Долорес догадалась сама. Она уже знала, что на столе в его комнате есть кубок и графин с вином.
Книга «Детские годы в Тифлисе» принадлежит писателю Люси Аргутинской, дочери выдающегося общественного деятеля, князя Александра Михайловича Аргутинского-Долгорукого, народовольца и социолога. Его дочь княжна Елизавета Александровна Аргутинская-Долгорукая (литературное имя Люся Аргутинская) родилась в Тифлисе в 1898 году. Красавица-княжна Елизавета (Люся Аргутинская) наследовала героику надличного военного долга. Наследуя семейные идеалы, она в 17-летнем возрасте уходит добровольно сестрой милосердия на русско-турецкий фронт.
В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».