Инквизитор. Охота на дьявола - [74]
— Не пытайтесь сделать из меня шпионку, папочка! — рассердилась Кончита. — Я собираюсь удовлетворить собственную прихоть, а не ваше любопытство!
— И все же…
— Или вы оставите меня в покое, или я отколю нос у Аполлона! — пригрозила Кончита.
Перед лицом страшной опасности, нависшей над одним из самых красивых экземпляров из его коллекции, его преосвященство вынужден был сдаться и отступить.
Дон Фернандо уже знал: если перед ним пара-тройка судей, включая местного епископа, они будут требовать, чтобы он сознался в колдовстве, в ереси или еще черт знает в чем. Если допрос ведет один брат Себастьян, значит, нужно ожидать утонченных издевательств, насмешек, каверзных и зачастую непонятных вопросов. Дон Фернандо ненавидел его, но, тем не менее, понимал, что именно от него, а не от тихонького епископа или жестокого брата Эстебана зависит его судьба.
Они вновь остались с глазу на глаз, судья и узник, оба уже порядком уставшие друг от друга, но решившие не уступать до конца.
На этот раз стол инквизитора был завален самыми разнообразными предметами, о назначении которых узник не знал, но, во всяком случае, это были не орудия пытки.
Бартоломе открыл одну из баночек, расставленных перед ним, и протянул де Геваре.
— Как вы думаете, что это?
— Какая гадость! — поморщился арестант, вдохнув резкий запах.
— Совершенно с вами согласен. И все же, что это?
— Откуда мне знать?
— Догадайтесь.
— Может быть, какое-то лекарство?
— Нет, — усмехнулся инквизитор. — Это мазь, которой натираются перед полетом на шабаш. А эти порошки вы узнаете?
Арестант удивленно вытаращил глаза.
— Понятно, — кивнул инквизитор. — Между прочим, все эти снадобья были найдены в подвале вашего дома… то есть в подвале дома де Гевары… А это что такое?
Увидев черную, скрюченную руку висельника, де Гевара отшатнулся.
— Как вы думаете, для чего служит этот предмет?
— Господи, помилуй!
— Не знаете?
— Не знаю!
— Хорошо, сын мой, — кивнул Бартоломе, — я понимаю: признать все эти предметы означает в то же время признать свое знакомство с магией. Оставим это. Но не затруднит ли вас ответить на вопрос: сколько существует небесных сфер и в каком порядке они расположены[23]?
Арестант молчал.
— Вы опять отказываетесь со мной говорить? Но в вопросе, который я вам предложил, нет ни малейшего намека на ересь!
— Кажется, семь, — тихо произнес колдун.
— Ах, вам так кажется?
— Или шесть, — передумал он. — Я не уверен.
— Могли бы вы их перечислить?
Де Гевара отрицательно покачал головой.
— Не знаю, колдун вы или нет, во всяком случае, вы невежда, — заключил инквизитор.
— За это не судят! — встрепенулся узник.
— Думаю, иногда за это даже оправдывают, — заметил Бартоломе. — Иногда глупцом быть полезнее, чем умником. Сядьте за стол, — велел он де Геваре и пододвинул к нему чернильницу, перо и бумагу. — Пишите.
— Я должен писать?
— Ну да, черт возьми!
Де Гевара взял перо. Бартоломе заметил, как неловко, нерешительно держит его дон Фернандо.
— Пишите. «Отрекаюсь от ереси…»
— Нет, никогда! — темные глаза арестанта вспыхнули недобрым огнем. — Я много раз говорил вам и повторяю сейчас: я не колдун и не еретик! Я добрый католик! Мне не от чего отрекаться.
— Хорошо, — пожал плечами Бартоломе. — В таком случае пишите: «Я добрый католик».
— Чтобы вы потом обвинили меня во лжи?!
— До чего же вы подозрительны!
— Вы сами сделали меня таким.
— Хватит перепирательств! Пишите: «Бог карает нераскаявшихся грешников. Их души будут гореть в геенне огненной…» Надеюсь, тут нет ничего, расходящегося с вашими взглядами. Нет? Прекрасно. Продолжайте. «И они будут томиться там до дня Страшного суда». Закончили?
— Да…
Бартоломе взял у де Гевары листок и прочел следующее: «Бог караит нираскаявшихся грешникав их души будут гарет в гиене огненай и будут они томица там додня страшнова суда». Почерк был крупным, неровным, буквы разбегались в разные стороны.
— Гм, — задумчиво произнес брат Себастьян. — Надеюсь, вы не издевались надо мной…
— Я написал все, что вы просили!
— Действительно, — согласился Бартоломе, — вы ничего не упустили. Прошу вас, еще несколько строк. «Anima Christi, sanctifica me…[24]» Ну?
Арестант не шевельнулся.
— Как я понимаю, вы отказываетесь? Или вам не по душе слова молитвы?
— Я… не могу этого написать.
— Почему же?
— Потому что не могу!
— Ах, вы не знаете латыни!..
— Да, святой отец… Мне очень стыдно, но…
— Ну, разумеется, — улыбнулся Бартоломе. — Латыни вы не знаете. И вообще никогда ничего не читали. В отличие от колдуна де Гевары, у которого обнаружили несколько десятков томов по богословию, алхимии, астрологии, а также сочинения ересиархов.
— Святой отец, я ничего не понимаю из того, что вы говорите!
— Похоже, так оно и есть, — согласился Бартоломе. — Отправляйтесь в свою камеру и поразмыслите на досуге о пользе и вреде невежества.
Когда заключенного увели, Бартоломе взял Книгу заклинаний, обнаруженную в лаборатории де Гевары, и сличил каракули узника с четким, ровным почерком колдуна. Ничего общего. Определенно, писали два разных человека! В этом нет ни малейшего сомнения!
Бартоломе еще раз рассеянно перелистал книгу мага, которую не брал в руки со времени первого допроса де Гевары, и вдруг ощутил смутное беспокойство. Что-то было не так. Словно какое-то странное, тревожное воспоминание мучило его. Он сосредоточился и понял: этот почерк он уже где-то видел! Где? Разумеется, ему приходилось сталкиваться с другими записями заклинаний демонов… И все они были сходны. Нет, не это удивило его. Бесспорно, ему знаком этот почерк. От неожиданного открытия у Бартоломе даже застучало в висках. Договоры с дьяволом! Бартоломе поспешно разложил перед собой все три договора с нечистой силой: Яго Перальты, могильщика, дона Диего. Да, да, те же ясные, четкие, одинакового размера буквы. Ровные строчки. Бартоломе закрыл глаза. Наверное, ему показалось. Он ошибся. Он устал. У него ослабло зрение, черт возьми! Бартоломе присмотрелся и вдруг заметил одну характерную деталь: небольшую черточку в конце текста: и в книге, и в договорах. Это была черта, означающая, по всей видимости, конец, завершение. Черта, означающая, что все сказано, и что все сказанное непреложно.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уже XX веков имя Иуды Искариота олицетворяет ложь и предательство. Однако в религиозных кругах христиан-гностиков всё настойчивее звучит мнение, основанное на якобы найденных свитках: "Евангелие от Иуды", повествующее о том, что Иисус Христос сам послал лучшего и любимого ученика за солдатами, чтобы через страдание и смерть обрести бессмертие. Иуда, беспрекословно выполняя волю учителя, на века обрекал свое имя на людское проклятие.Так кто же он – Иуда Искариот: великий грешник или святой мученик?
Героя этой документальной повести Виктора Александровича Яхонтова (1881–1978) Великий Октябрь застал на посту заместителя военного министра Временного правительства России. Генерал Яхонтов не понял и не принял революции, но и не стал участвовать в борьбе «за белое дело». Он уехал за границу и в конце — концов осел в США. В результате мучительной переоценки ценностей он пришел к признанию великой правоты Октября. В. А. Яхонтов был одним из тех, кто нес американцам правду о Стране Советов. Несколько десятилетий отдал он делу улучшения американо-советских отношений на всех этапах их непростой истории.
Алексей Константинович Толстой (1817–1875) — классик русской литературы. Диапазон жанров, в которых писал А.К. Толстой, необычайно широк: от яркой сатиры («Козьма Прутков») до глубокой трагедии («Смерть Иоанна Грозного» и др.). Все произведения писателя отличает тонкий психологизм и занимательность повествования. Многие стихотворения А.К. Толстого были положены на музыку великими русскими композиторами.Третий том Собрания сочинений А.К. Толстого содержит художественную прозу и статьи.http://ruslit.traumlibrary.net.
Знаете ли вы, что великая Коко Шанель после войны вынуждена была 10 лет жить за границей, фактически в изгнании? Знает ли вы, что на родине ее обвиняли в «измене», «антисемитизме» и «сотрудничестве с немецкими оккупантами»? Говорят, она работала на гитлеровскую разведку как агент «Westminster» личный номер F-7124. Говорят, по заданию фюрера вела секретные переговоры с Черчиллем о сепаратном мире. Говорят, не просто дружила с Шелленбергом, а содержала после войны его семью до самой смерти лучшего разведчика III Рейха...Что во всех этих слухах правда, а что – клевета завистников и конкурентов? Неужели легендарная Коко Шанель и впрямь побывала «в постели с врагом», опустившись до «прислуживания нацистам»? Какие еще тайны скрывает ее судьба? И о чем она молчала до конца своих дней?Расследуя скандальные обвинения в адрес Великой Мадемуазель, эта книга проливает свет на самые темные, загадочные и запретные страницы ее биографии.
Повесть о четырнадцатилетнем Василии Зуеве, который в середине XVIII века возглавил самостоятельный отряд, прошел по Оби через тундру к Ледовитому океану, изучил жизнь обитающих там народностей, описал эти места, исправил отдельные неточности географической карты.