Инквизитор. Охота на дьявола - [66]

— Можете идти, сын мой, — махнул рукой Бартоломе. — Святая церковь больше не нуждается в ваших услугах.

Он слышал громкие шаги дона Альваро, но не повернул головы в его сторону. Бартоломе позволил себе ответить презрением на презрение, пренебрежением — на пренебрежение и этим, видимо, нанес самолюбию дона Альваро очень чувствительный укол.

* * *

Донья Люсия де Луна появилась в городе неведомо откуда. Поговаривали, что ее привез какой-то капитан, которого она, впрочем, очень скоро бросила ради богатого торговца. Дворянское достоинство, по всей видимости, она сама себе пожаловала, и представители фамилии де Луна, вероятно, крайне удивились бы, узнав, что у них есть родственница сомнительного поведения.

Донья Люсия де Луна очаровала всех молодых дворян в городе и в окрестностях и больше не опускалась до моряков и купцов. Но донья Люсия была слишком дорогим удовольствием и не каждому идальго оказывалась по карману. Во всяком случае, теперь она владела собственным домом и жила безбедно. Впрочем, поговаривали, для того чтобы удостоиться милостей доньи Люсии не обязательно было обладать толстым кошельком, иногда достаточно оказывалось привлекательной внешности. Донья Люсия настолько упрочила свое положение, что могла позволить себе небольшие прихоти, так сказать, удовольствия для души.

Бартоломе застал донью Люсию разлегшейся на турецкой тахте, точно одалиска в гареме у султана. Легкая, полупрозрачная ткань ее одежды ничуть не скрывала ее фигуры.

Проводившая Бартоломе служанка тотчас удалилась.

При появлении инквизитора Люсия и не подумала встать. Она лишь приподнялась на локте, потянулась, как сонная кошка, и ленивым жестом указала на свободное место у своих ног.

— Сядьте сюда, — промурлыкала она и добавила. — Вы священник… Это хорошо… Я так нуждаюсь в утешении!

Бартоломе взглянул ей в глаза и невольно поразился, каким чистым и невинным может быть взгляд у порока. Но из-за этих огромных и ясных глаз скрещивались шпаги и лилась кровь… А донья Люсия, должно быть, взирала на все это с наивностью и простодушием во взгляде.

Бартоломе назвал себя.

— Неужели моя скромная особа заинтересовала святую инквизицию? — донья Люсия широко открыла свои правдивые глаза. — Я ничего плохого не сделала…

— Что вы, что вы! — успокоил ее Бартоломе. — Вас ни в чем не обвиняют. Если бы вы находились под подозрением, мы с вами разговаривали бы сейчас не здесь…

— Какой ужас! — донья Люсия испуганно заморгала, хлопая длинными изогнутыми ресницами. — За мной пришла бы стража… меня бы схватили… повели… О, уверяю вас, я невинна, как младенец!

— Не беспокойтесь. Я же сказал, вы вне подозрений. Но обстоятельства сложились так, что двое ваших знакомых…

— Ах, да! Дон Диего и дон Фернандо. Святой отец, я так несчастна! Один погиб такой страшной смертью, другой… о, другой!., оказался колдуном. Как он мог обманывать меня?! Наверно, я была околдована, иначе я не стала бы… доверять ему. Ну, что говорить, теперь поздно! Ах, как я расстроена! — по щеке доньи Люсии даже покатилась слезинка. — Дайте мне руку! Чувствуете, как дрожит моя? О, я очень страдаю!

— И кто же из двух — причина ваших страданий?

— Разумеется, дон Диего!

«Конечно, — отметил Бартоломе, — ведь ты едва не стала графиней».

— Именно о доне Диего я и хотел бы вас расспросить, — сказал он. — Дочь моя, слухи в городе распространяются быстро, вы, вероятно, уже знаете об этом несчастном происшествии во всех подробностях.

— Конечно, — всхлипнула донья Люсия. — Эти жестокие люди, его родственники, даже не пустили меня проститься с моим милым Диего. А эта надутая дрянь, донья Мария, сказала: «Это все из-за вас!» Разве это справедливо, святой отец? Словно я желала зла моему Диего…

— Напротив, я вынужден признать, со смертью Диего рухнули все ваши мечты…

— Ну, они не окончательно рухнули, — призналась донья Люсия. — Есть еще дон Альваро… Но Диего мне нравился гораздо больше.

— Охотно верю. Дон Альваро, бесспорно, сравнение проигрывает… Как вы думаете, дочь моя, не завидовал ли кто-нибудь вашему счастью с доном Диего?

— Завидовали! Они все просто с ума сходили от зависти!

— Кто — они?

— Все! Родственники Диего, дон Родриго, дон Альваро…

— В таком случае, — осторожно намекнул Бартоломе, — может быть, в словах доньи Марии есть доля правды?

— Вы хотите сказать, что дона Диего могли убить соперники?

— Именно.

Донья Люсия покачала головой.

— Нет, — сказала она, — не думаю…

— Дон Родриго де Маньяра не мог напасть на дона Диего?

— Нет. Дон Родриго нравился мне гораздо меньше, чем Диего, но, знаете ли, у него есть свои достоинства… Дон Родриго честный и щедрый. Он мог вызвать дона Диего на дуэль, но убить исподтишка — никогда! Нет, нет, он не мог убить дона Диего! В конце концов, он бы с Диего просто не совладал…

— А дон Альваро?

— Альваро? — рассмеялась Люсия. — Дон Альваро — убийца дона Диего? Не смешите меня, святой отец! Несмотря на все свое бахвальство, Альваро — трус… Он боялся дона Диего. Он бы не осмелился поднять на него руку.

— Значит, среди ваших знакомых не нашлось бы такого, кто мог убить дона Диего?

— Да, само собой… То есть нет… Один мог бы… Он мог сделать вообще все, что угодно… Для него не существовало ни преград, ни законов… Впрочем, нет, все равно не мог…