Инквизитор. Охота на дьявола - [107]

Шрифт
Интервал

Бартоломе стиснул зубы. Он понимал, как нелегко епископу, человеку от природы мягкому и нерешительному, вынести смертный приговор, даже под угрозой потери епископской кафедры. Ему вообще сложно произнести решительное «да» или «нет». Тем не менее, если епископ сейчас выскажется против сожжения еретика и его мнение разойдется с мнением инквизиторов, Бартоломе будет вынужден обратиться за окончательным утверждением приговора в Высший совет инквизиции в Мадриде. Процесс надолго затянется. К тому же, Бартоломе совсем не хотелось, чтобы в дело о дьяволе, где он, по существу, действовал по своему произволу, вмешалась Супрема.

— Ваше преосвященство! — повторил инквизитор с угрозой в голосе.

— Ваше преосвященство, — вмешался брат Хуан, — человек, о котором идет речь, настоящее исчадие ада, дьявол во плоти! Неужели вы думаете, что его можно помиловать?! Неужели вы думаете, что можно даровать ему жизнь?!

В этот момент Бартоломе даже почувствовал, что благодарен настоятелю.

— Ваше преосвященство! — повторил он еще настойчивей.

— Ну, да, да, — пробормотал епископ. — Я согласен… Пусть он будет… гм… выдан властям… для… В общем, Бог с ним!

Бартоломе облегченно вздохнул.

— Брат Эстебан?

— А? Что такое? — очнулся тот.

— Что вы скажете по этому поводу?

— Ну, разумеется… Казнить. Казнить, да? — брат Эстебан вопросительно посмотрел на Бартоломе: то ли он сказал, что требовалось?

— Да, да, — отозвался Бартоломе, сдерживая неподобающую случаю усмешку.

Теперь слово было за Бартоломе. Его голос был решающим. Все взоры устремились к нему. В зале воцарилась такая тишина, что стало слышно, как в углу скрипит пером секретарь.

Как много может передумать человек за одно мгновенье! Бартоломе давно решил участь де Гевары. Но сейчас ему вспомнились десятки картин, пронеслись перед его мысленным взором, сменяя одна другую: хохочущий дьявол, занесший шпагу для смертельного удара, безжизненная донья Анна, разрытые могилы, неизбывное горе доньи Марии, сестры несчастного Диего, испуганные люди… Де Гевара заслужил смерть.

Пренебрегая всеми условностями, завуалированными, уклончивыми формулировками, Бартоломе произнес только одно слово:

— Сжечь!

В ответ он услышал печальный вздох епископа и горячий шепот благодарственной молитвы, возносимой братом Хуаном. Никто не посмел противоречить.

Бартоломе поднялся.

— Через две недели состоится торжественное аутодафе, — сказал он.

И опять ему никто не возразил.

Бартоломе повернулся к секретарю.

— Я прошу вас уведомить о нашем решении коррехидора, судей королевской палаты и городские власти. Через шесть дней на главной площади должен быть возведен эшафот, а также трибуны для судей и именитых граждан города. Кроме того, распорядитесь, чтобы за городскими стенами было приготовлено подходящее место для казни преступника и для предания пламени тел еще четверых осужденных, умерших в ереси: дона Диего де Аранды, доньи Люсии де Луна, Яго Перальты и Педро Рамиреса.

Когда все разошлись, Бартоломе ненадолго задержался в зале. Итак, он вынес еще один смертный приговор. Первый приговор, ответственность за который лежит исключительно на нем. Никто его не принуждал, напротив, он сам добился смертной казни для обвиняемого. И настоял бы на своем, даже если бы ему противоречили. Бартоломе убеждал себя, что поступил верно, что такому отъявленному злодею, как де Гевара, место только на костре. И, тем не менее, его не оставляло гнетущее, тоскливое чувство, которое любой человек испытывает всякий раз, когда лицом к лицу сталкивается со смертью.

* * *

Бартоломе опомнился только на улице, когда почувствовал, как кто-то потянул его за рукав. Он обернулся: перед ним стоял мальчик лет десяти.

— Святой отец, — взволнованно заговорил тот, — прошу вас, пойдемте со мной… Мой дедушка умирает! Он послал меня за священником… Я увидел вас, и…

— Хорошо. Идем, — кивнул Бартоломе.

Он просто подчинился обстоятельствам. Он скорее дал себя увести, чем поспешил на помощь умирающему с полным сознанием того, что он делает. «Сегодня меня со всех сторон окружает смерть, — невольно отметил он. — То ли я сам несу смерть, то ли она спешит мне навстречу».

— Что случилось с твоим дедом, сын мой?

— Мой дедушка — моряк, — шмыгнул носом мальчик. — Его бригантина возвращалась из Барселоны, когда поднялся шторм. Дедушка был на палубе, он сам стоял у руля, когда снесло рей. И дедушке перебило спину… В тот вечер за борт смыло двух матросов, — добавил он. — Сегодня бригантина вернулась в порт… Дедушку принесли домой… Мать позвала Родригеса, аптекаря… Он говорит, дедушка не выживет…

Бартоломе вспомнил ужасную грозу, разразившуюся два дня назад. Страшно было даже тем, кто находился на берегу.

«Если старику переломило хребет, он действительно безнадежен», — сказал себе Бартоломе.

— Как зовут твоего деда? — спросил он мальчика, спросил без особого интереса, просто так, лишь бы что-нибудь спросить, а в ответ неожиданно услышал:

— Его зовут Алонсо Вальдес.

Бартоломе вздрогнул.

— Капитан «Гальеги»?

— Да, да! — подтвердил внук моряка и с гордостью добавил. — Вы его знаете? Его многие знают! Здесь очень уважают моего дедушку!


Рекомендуем почитать
Недуг бытия (Хроника дней Евгения Баратынского)

В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.


На заре земли Русской

Все слабее власть на русском севере, все тревожнее вести из Киева. Не окончится война между родными братьями, пока не найдется тот, кто сможет удержать великий престол и возвратить веру в справедливость. Люди знают: это под силу князю-чародею Всеславу, пусть даже его давняя ссора с Ярославичами сделала северный удел изгоем земли русской. Вера в Бога укажет правильный путь, хорошие люди всегда помогут, а добро и честность станут единственной опорой и поддержкой, когда надежды больше не будет. Но что делать, если на пути к добру и свету жертвы неизбежны? И что такое власть: сила или мудрость?


Морозовская стачка

Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.


Тень Желтого дракона

Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.


Избранные исторические произведения

В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород".  Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере.  Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.


Утерянная Книга В.

Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».