Инкуб. Книга 3 - [99]

Народ загудел, как рассерженный пчелиный рой, и он с видимым удовольствием снова стукнул молотком.

— Не переговариваться! Желающие выступить просто поднимите руку.

Зал с готовностью ощетинился лесом рук. Поморщившись, Лазарь поправил сползающее пенсне.

— Ну, нет! Так дело не пойдёт. Как правильно заметил мой сын, эдак мы до Судного дня не закончим, — на его лице появилось задумчивое выражение. — Эврика! Пусть выступает кто-нибудь один, а у кого абсолютно идентичные иски, узнают об этом по горящей зелёной кнопке на спинке сиденья переднего ряда, и не вздумайте меня обманывать.

— Ваша честь, разрешите мне начать, — сказала девушка, которой достался жезл Зимы в Квадратуре круга.

Получив милостивое разрешение, она встала у трибуны истца.

— Меня зовут Луиза Ромери. Сейчас я призрак, потому что покончила жизнь самоубийством, и в этом я обвиняю Царицу вампиров, а также в зависти, подлости и прочих смертных грехах!..

— Спокойней, Луиза, не нервничайте! — прервал её Лазарь. — Не нужно перечислять все прегрешения Царицы вампиров, оставьте что-нибудь другим истцам.

— Хорошо, ваша честь, — чуть слышно прошептала взволнованная девушка и, подхватив юбку белого свадебного платья, присела в низком книксене.

— Мы слушаем вас, Луиза. Не молчите, рассказывайте, из-за чего у вас вышел конфликт с подсудимой.

— Ваша честь, это трагедия всей моей жизни и не только моей…

Голос возлюбленной Рихарда Адлигвульфа звучал неуверенно и срывался от слёз; она частенько путалась в словах, а иногда не в силах выразить эмоции невыносимо долго молчала. Но под конец её повести о неумирающей любви женщины в зале плакали навзрыд, а мужчины частенько опускали головы и громко шмыгали носами, делая вид, что у них внезапно прорезался насморк.

Юлиан посмотрел на каменное лицо Царицы вампиров, стоящей у трибуны ответчика, и впервые её пожалел. На фоне накала чувств девушки-призрака её собственный рассказ о любви выглядел довольно бледно, если не сказать больше. Похоже, это понимала не только она, но и Долгорукий. Засунув руки в карманы куртки, он с грустной гримасой глядел куда-то вдаль, не замечая любопытных взглядов, которые бросали на него ожившие на какое-то время женщины.

Закончив свою обличительную речь, Луиза вернулась на место и Рихард, поцеловав её руку, ободряюще улыбнулся. Она просияла и, потянувшись как кошка, прислонилась к его плечу. Нахождение в реальном теле доставляло ей видимое удовольствие.

Тем временем место на трибуне истца не пустовало ни минуты и, слушая многочисленные истории о страшных преступлениях прародительницы вампиров, Юлиан всё больше мрачнел. Цветанка тоже была в ужасе, тем не менее на её подвижном личике легко читалась, что она жалеет свою бабку, несмотря ни на что. Заметив, что он старательно избегает её взгляда, она вскочила на ноги, как только дали слово защите.

— Я знаю, что вы все ненавидите Гемму, но я прошу вас, дайте ей шанс исправить причинённое зло! — выкрикнула она, не обращая внимания на угрожающий гул зала. — Я понимаю, что это не оживит мёртвых, но она сможет позаботиться о тех, что остались в живых.

Народ почему-то сразу решил, что эта забота будет заключаться лишь в переселении живых на тот свет.

— Это не правда!.. — начала Цветанка, но поднялся такой шум, что дальнейшие её протесты не были услышаны, и она плюхнулась на место.

— Есть ещё желающие выступить в защиту кровопийцы? — поинтересовался Лазарь, постучав молотком. — Если нет, тогда суд удаляется…

— Всемогущий Аллах! Это нечестно!.. Пожалуйста, дайте мне слово! Я ещё не всё сказала! — выкрикнула девушка, снова вскакивая на ноги.

— Сядь, Цветик, тебе уже давали слово.

— Хабиб! — девушка сердито сверкнула глазами, но всё же послушалась.

— Подождите! Дайте мне слово, — вдруг раздался голос, легко перекрывший шум в зале.

Аспид не спеша поднялся с места и пошёл к свидетельской трибуне. Здесь он повернулся к притихшему залу, и грустно улыбнулся. На большинстве лиц, обращённых к нему, лежала печать восторженного почитания — тем, кто перешёл грань, отделяющую мир живых от потустороннего мира, не нужно было объяснять, кто он такой.

— Простите меня, дети, но я тоже хочу выступить в защиту Геммы. Это по моей прихоти погибла её душа. Следовательно, это я должен понести наказание.

— Вот именно! Я же говорила, что это он первопричина всему, а я всего лишь жертва его непомерных амбиций! — заявила торжествующая Царица вампиров.

В ответ на её реплику зал отозвался угрожающим гулом.

— Скопище недоумков! — выкрикнула она. — Хоть Аспид заявляет, что является вашим создателем, но он даже не похож на вас! Неужели вы верите, что это существо способно на доброту и милосердие?

— Да! — раздался единодушный ответ зала, и Царица вампиров захохотала.

— Тогда я нисколько не раскаиваюсь, что истребляла вас!

Лазарь грохнул молотком.

— Всем молчать! Здесь каждый отвечает за себя! В любом случае, низость поступков одного, не оправдывает низость поступков другого, — сказал он и строго поглядел в зал. — Ну, есть ещё желающие выступить в защиту обвиняемой?

— Да!

— Что да?

— Я её люблю, — тихо сказал Долгорукий, но был услышан из-за мёртвой тишины, внезапно наступившей в зале.